Конечников физически ощущал, как рядом, очень, очень близко к броне проносится смерть. Эланцы мазали. Их орудия с медленной, плавной, высокоточной наводкой, предназначенные для того, чтобы вгонять заряды в цель на расстоянии многих мегаметров, просто не были рассчитаны на стрельбу по такой близкой, быстроперемещающейся мишени. Малый крейсер вошел в поле чужого корабля на уровне верхушек фортов. 2803 окутался голубым пламенем. Мощность защитных генераторов эланца заструилась плазменными разрядами по металлокерамике корпуса. Без энергощита неприятельский корабль стал просто мишенью. Добраться до скаута, который крутил спираль вокруг эланец не мог.
— Артиллерия, огонь! — скомандовал Федор. — Жги его!!
Коктейль из плазмы и скоростных бронебойных болванок обрушился на корпус неприятельского звездолета. На броне встали гроздья взрывов. Артиллеристы скаута не теряли времени даром, вдребезги разнося плотным огнем дальномеры, локаторы, зенитные установки, эмиттеры энергощитов и полей гашения.
Светящиеся струи снарядов рвали броню тяжелого крейсера, пробивая линии подачи боеприпасов и энергии. Из пробитого корпуса били длинные языки пламени.
В оптику можно было различить, как в пламени взрывов в клочья рвутся и кровавыми ошметьями разлетаются тела вражеских канониров.
Впервые артиллеристы видели так близко результаты своей стрельбы. Впервые маленький кораблик наносил такой урон колоссу в восемьсот тысяч тонн.
Полосуя очередями эланский крейсер, расчеты пушек в упоении ревели: «На, получи!!» «За все! За все!!!» «Сдохни!!» «Жри!!!». И даже почему-то: «Сосать, суки!».
В огне, охватившем вражеский корабль, Федор видел тех, кто под страхом суда запрещал маневры в бою, кто сгубил сотни кораблей на Омикроне, Тэте и других местах Обитаемого Пространства во время этой бесконечной войны. Именно этим людям мысленно адресовал первый лейтенант снаряды своего корабля.
Уничтожить огромный крейсер в одиночку скаут не мог, однако, жесткие удары по уязвимым местам отбили охоту у «Тондро» связываться с бешеной, больно жалящей осой.
Конечников не стал больше испытывать судьбу и непрерывно маневрируя, начал уходить от эланского ТШК. Тот беспорядочно и редко засевал пространство картечью, не делая, однако, попытки преследовать малый крейсер. Огонь неприятеля заметно ослабел, — средняя и легкая артиллерия корабля была уничтожена, а перебитые линии боепитания перестали подавать заряды к мощным орудиям фортов.
Гравиметрические локаторы вдруг захлебнулись негодующим звоном.
— Зафиксирован выход из гиперпространства малого ракетного корабля. Дистанция одна тысячная, — выловил из хаоса выкриков Конечников.
«Еще немного, и столкнулись бы» — промелькнуло в голове у первого лейтенанта.
— Кто это? — проорал Конечников.
— 2805, - ответил один из наблюдателей.
«Повезло, однако», — подумал Конечников. — «Теперь мы с Гутом этому „Тундеру“ такую клизму вставим!»
— Радио на скаут, пусть поддержат огнем.
— Крок, пускаю ракету, — крикнул Васька.
— Стрелкин, отставить, это последняя.
— Температура корпуса критическая! Я реактор запустил…
— Когда?!
— Когда они «дуру» сбили!
— Блядь, Васька!!! Ты хоть иногда думай! Стреляй теперь, хули делать!
— Командир! Полковник запрещает пуск ракеты, — отозвался радист.
На экранчике появился полковник Гагарин.
— Конечников, какого черта?! Не сметь разбрасываться ракетами! — заорал он.
— Один удар, и мы добъем «Тундер».
— Отставить, первый лейтенант! Пока вы там развлекаетесь, нам тут несладко приходится. Обоим кораблям — встать в строй!
— Господин полковник! На «пакадуре» работает ходовой реактор!
— Отключить!
— Но мы снова запустить-то не сможем, господин полковник!
— Раньше думать надо было, командир. Ты у меня и за это ответишь, и за свой кордебалет ответишь, подонок.
Гагарин отключился.
«Гагара — идиот!» — промелькнуло в голове Конечникова. — «Пусть через жопу, зато как он решил».
— Второй лейтенант Стрельников! Слышали все?
— Так точно!
— Выполняйте.
Конечников с тоской посмотрел на неприятельский крейсер. Ударить бы парой «пакадур» — и гасители эланца не справятся. «Тондро» превратится в комок огня, разлетится раскаленными обломками…
Боевые действия в группе вторжения разворачивались по наихудшему варианту.
Хаос внезапного столкновения сделал неприменимым все правила ведения войны в плотных построениях на параллельных курсах, которые выучил командир отряда скаутов полковник Гагарин.
Выполняя его приказ, деметрианские малые крейсера, с боем прорвались сквозь выстрелы «Циклоно» и «Тондро».
Когда ракетоносцы выстроились в классический «клин», они потеряли единственное преимущество перед эланскими тяжелыми кораблями, которые не могли вести огонь главным калибром, чтобы не попасть по своим. Скауты, истратившие свои «дуры», стреляли по врагу снарядами, которые не причиняли линкорам никакого вреда.
Все происходило буднично и страшно. Снаряды и плазма рвали корпуса скаутов, сносили башни. Малые крейсера горели, выбрасывая из развороченных внутренностей искореженные куски обшивки и обломки механизмов. Конечникову показалось, что он слышит, как ломается броня кораблей, и захлебываются кровью разорванных легких матросы.
С каждой минутой боя положение деметрианских ракетоносцев становилось все хуже.
Пара, 2803 и 2805 подошла на дистанцию ракетного залпа вовремя. Эланский флагман, который получил пять «пакадур» в корпус, оставался вполне боеспособным и отыгрывался плотным, прицельным огнем на деметрианских «hundakoj» за нанесенные ему раны.
Уничтожив лидера, можно было на время лишить эланцев возможности организованных действий. Эта задача и легла на крейсера Конечникова и Кинга.
По команде Гагарина, 2805 произвел залп. 4 ракеты пошли к цели. «Эстреко» перенес весь огонь на летящую навстречу смерть. Скорострельные картечницы линкора сбили 2 «дуры», но два остальных ракетных снаряда всеже ударили в его бронированный корпус.
На флагмане больше не было защитных полей, поэтому ужасающую силу взрывов ничто не сдерживало.
На корпусе, рядом с основанием форта 2-бис вспыхнуло маленькое, злое солнце. Сквозь фильтры было видно, как огненная волна побежала по корпусу, сдирая 400 миллиметровые броневые плиты обшивки и расцветая очагами вторичных взрывов там, где субстанция распада находила детонирующий материал. Ударная волна вырвала громадную башню форта из корпуса, коверкая артбатареи, разбрасывая орудийные установки. Эланский линкор вздрогнул, повернулся, толкаемый силами реакции, и начал вываливаться из строя, прекратив огонь. Раздались победные крики.
Взгляд Конечникова упал на экран навигации. То, что он увидел, ему совсем не понравилось. Планета была слишком близко. За время боя корабли, увлекаемые силой тяжести, миновали апогей и неумолимо приближались к перигею орбиты, который лежал в 120 километрах от поверхности Гало.
Немного ниже и… Для сохранивших ход кораблей это было нестрашно. Небольшой корректирующий импульс выправит полет. Но для подбитого металлолома был хороший шанс рухнуть со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Конечников. Конечников!! — проорал полковник Гагарин. — У тебя осталась ракета, добей «Претендента».
— «Пакадура» неисправна!
— А я тебя предупреждал, — не самоуправствуй. Приказываю уничтожить любой ценой!!
— Линкор может упасть на Гало.
— Первый лейтенант, выполнять приказание! — наслаждаясь своей властью над ним, проорал полковник Гагарин.
— Ты думаешь, что мы на таран пойдем, сучонок?! — Конечников с досады ударил кулаком в монитор. И крикнул радисту. — Выруби связь, чтоб я больше этого пидора не слышал.
Сказав это он сам испугался. Такое может позволить себе только тот, кому осталось жизни только до удара корпусом по неприятельской броне.
На носовом обзорном экране вырастала туша «рогатой камбалы» с его высокими, похожими на овальные башни фортами, длинным и плоским корпусом, помеченным «жареной соплей» — эланским гербом. По оплавленному и помятому корпусу шли пробоины, из которых хлестало пламя. Мелкие надстройки и антенны были снесены ударной волной, форт 2 — бис был сбит ракетами с «2805». Линкор походил на основательно побитого быка с обломанным рогом.
Много раз в своих мечтах и снах Конечников видел этот момент, когда он выходил один на один с «Эстреко», чтобы рассчитаться за все и всех. Но в реальности, все оказалось по-другому. Простреленный, обгорелый, смертельно раненый звездолет врага не казался достойным противником. Тем более что Федор понимал, с каким хитрым расчетом его послали. Почин 2803 вызовет целую серию таранных ударов.
Опять Конечников чувствовал эту липкую, холодную определенность правил игры, заданность твердой, чужой волей. И как протест против правил, делающих его послушной пешкой, приносимой в жертву, возникло решение.
— Управление мне! Активировать компенсаторы!!! — крикнул Конечников.
Корабль начал разгон. Цифры на табло акселерометра перевалили за 200 метров за секунду в квадрате.