— А разве ты не хочешь кофе? — спросила Живая Богиня. — Лично я — очень. И вкусную булочку с корицей…
— Вот проблема… — иронически заметил Управитель.
— Настоящего, — ответила она. — Ну, собственно говоря, мы пришли.
Девушка толкнула низенькую дверку и оказалась в небольшом помещении с плитой и мойкой. Одинокий, слабый светильник пытался рассеять мрак. Холодные, белые лучи лампы одновременно и слепили, и ничего не освещали. В ее свете нестерпимо блестели кастрюли и ободки тарелок, сушилки, стекла шкафчиков. Больно бьющая по глазам газоразрядная трубка отражалась в металле, керамике и полировке, давала густые темные тени.
Было тихо. Спрессованная тишина висела во мраке упругой, тормозящей движения массой.
В воздухе пахло деревом, водой, пылью, угадывались ароматы специй и кофе и тот особый запах, который накапливается в нежилых помещениях.
Чувствовалось, что хозяйка не часто бывает в этом месте.
— Вот это да, — поразился Андрей, повертев головой. — Мы оказались в альфа — реальности?
— Да, это Деметра, — ответила Рогнеда. — Малая резиденция князей Громовых. Располагайся, будь как дома, не забывай, что в гостях.
Она занялась поисками необходимого.
— Ты столько водила меня по закоулкам, что я даже не заметил, как мы сюда попали. И все это ради одной чашки пойла? — спросил Управитель.
— Будешь так говорить, ничего не получишь, противный, — с грустной улыбкой ответила она и провела руками по волосам Управителя. — У меня редко бывают гости. Есть повод.
— Даже такой как я?
— Даже такой как ты, — Я угощу тебя настоящим кофе, со Старой Земли. С лучших субтропических плантаций в верховьях Индигирки. Чтобы больше не называл его пойлом.
— А по мне лучше экваториальный из Антарктиды или Гренландии, — сказал Управитель.
— Под гурмана косишь, — усмехнулась Рогнеда. — Вот налью тебе помоев из синтезатора… А ты и разницы не почувствуешь, Пастушонок.
— А ты? — поинтересовался он.
— А как ты думаешь? — вопросом на вопрос ответила девушка.
— Твои способности сомнений не вызывают. У меня тоже со вкусом у меня все в порядке. Не зря же я числюсь куклоделом при «высших особах».
— Ох уж эти ваши синтетки… — пренебрежительно заметила она.
— Не синтетки, — возразил Живой Бог. — Вполне полноценные люди из плоти и крови. Кое-кто слушал, что говорила бывшая императрица…
— Не поняла…
— Я ведь помню те дискуссии на Совете. Когда ты называла топорной практику с гипновоздействием и управляющими чипами в мозгу.
— И ты, наслушавшись чокнутой девчонки, и сам перешел от грубых методов к тонкому и плавному изменению реальности?
— И преуспел в этом. Теперь по воле моей рождаются и созревают к назначенному сроку целые гаремы идеально подходящих для заказчиков красавиц. Правда, далеко мне до тебя.
— А мальчиков ты пробовал делать? — как бы, между прочим, поинтересовалась Рогнеда.
— Живые Богини тоже нуждаются в любви и ласке? — с улыбкой спросил Андрей.
Девушка пристально взглянула ему в глаза, оценивая, что стоит за фразой Управителя.
— Ладно, давай пить кофе, — предложила она. — Соловья баснями не кормят.
Очень скоро Управители пили сваренный Рогнедой ароматный напиток. Андрей преувеличенно жмурился от удовольствия, показывая, как ему вкусно. Девушка с улыбкой смотрела на него. Она явственно видела притворство Живого Бога, но ей все равно было приятно.
— Ты не представляешь, как это вкусно, когда из твоих рук, — наконец, сказал Управитель.
— Тонкие ощущения в грубом мире, — вот контраст, который привлекает души сюда, — ответила она. — Наслаждение вкусом, — одна из подлинных вещей, которые не обманывают.
— А может просто это одна из немногих радостей в жестком, плотном окружении? — спросил он, обведя глазами неживую кухню с ее режущей глаза, ослепляющей тьмой.
— Пастушонок, — с мягкой укоризной сказала Живая Богиня. — Это ведь все настоящее, в отличие от мыльных пузырей искусственных реальностей.
Именно так начинают свой день простые люди. Те, кого ты хочешь заставить воевать за ненужные им планеты и звезды, которые они не увидят даже в телескоп. Именно здесь, в предрассветный час зимнего утра и можно осознать, чего каждый из нас стоит на этом свете.
— А поэтому, — расплылся в улыбке Живой Бог, — эти люди с большим удовольствием убегут от собственной малости в мир великих дел и грандиозных свершений. Сначала смертный будет радоваться сопричастности большому и значимому для него. Будет утверждать себя как часть эпохального процесса, жадно собирать похвалы, награды, должности и звания.