— Ухаживания, — пришел ей на помощь Найджел и провел Мэгги в залитую солнцем гостиную.
Мэгги удивило выбранное им слово, она настороженно посматривала на Найджела. Ухаживание подразумевало что-то такое… но что именно? Выражение лица Найджела не помогало понять это, он выглядел не менее настороженным, чем Мэгги.
— Это слово вполне подходит, — пробормотала она, стараясь нарушить наступившую напряженную тишину. — Тебе нравится? — Она взмахнула рукой, и шарфик описал в воздухе изящную дугу. — Подарок Ванессы. Он… вообще-то я забыла, но он от какой-то знаменитости, — туманно закончила Мэгги.
Ванесса дала понять, что эта безделица весьма дорогая вещь: легкомысленное отношение Мэгги к вещам было постоянным источником раздражения для ее сестры.
— Очень симпатичный, — отрешенно сказал Найджел, даже не взглянув на шарфик. Он смотрел на Мэгги, и от его взгляда кровь в ее жилах циркулировала с удвоенной скоростью. — Моей фамилии нет в телефонной книге. Как ты узнала адрес?
— Мне хватило быстрого взгляда в записную книжку Ванессы. Потому, — поспешила оправдать свой неблаговидный поступок Мэгги, — что я вряд ли могла спросить у нее, где ты живешь, не так ли? У тебя здесь очень мило, — добавила она, подходя к стеклянным дверям, выходившим в тенистый сад, разбитый за домом.
— Я купил этот дом из-за сада. Ребенку нужно бывать на природе, и здесь рядом прекрасная школа.
Мэгги восхитила его забота о сыне. Реальный человек, которого она узнала, оказался полной противоположностью плейбою, живописуемому бульварной прессой. Она инстинктивно чувствовала, что если Найджел снова решит связать свою жизнь с какой-либо женщиной, то полностью отдаст ей свое сердце. И Мэгги знала, что он не сделает этого, пока не справится со своими мучительными переживаниями по поводу неудачного брака с Лорой.
Я должна быть реалисткой, сказала она себе, подавив вздох сожаления. Такое время может не наступить никогда, но, если даже наступит, меня уже не будет в его жизни. Мне суждено стать лишь эпизодом, и, если я стану обманывать себя, думая иначе, это только усугубит мою боль. Неожиданно ее глаза наполнились слезами; заморгав, Мэгги смущенно опустила голову, пытаясь скрыть свое состояние от пристального взгляда Найджела.
— Думаю все, а не только ребенок, выигрывают от наличия сада, — сказала она тоном, каким обычно давала рекомендации своим больным. — Зелень благотворно влияет на психику. — И пробормотала: — Не забыть включить балконный ящик для растений в список необходимых мне вещей. Я занимаюсь поисками квартиры и сегодня смотрела одну.
До сегодняшнего утра Мэгги не задумывалась о соответствии своих запросов и бюджета, теперь же она поняла, что ей придется умерить свои аппетиты. Несомненно, дешевле снимать квартиру в складчину с кем-нибудь, но после нескольких лет, проведенных в студенческом общежитии, она предпочитала жить одна.
— Ну и как?
— Там пахло кислой капустой.
Найджел спрятал улыбку.
— Мне кажется, Ванесса вернулась не насовсем. Вы…
— Подрались из-за тебя и она меня вышвырнула? — подсказала Мэгги. — Жаль разочаровывать тебя, Найджел, но о тебе даже не шло речи.
Мэгги решила не упоминать, что закрыла эту тему, сказав сестре: «Он — моя ошибка, Ванесса». Сделав ударение на слове «моя».
— За исключением слов Ванессы, предостерегшей меня, что тебе все быстро надоедает… — Небрежностью тона Мэгги давала понять, что нашла точку зрения сестры забавной. — Нет, никогда не рано начать…
— Надоедает! — Найджел широко улыбнулся, и это сделало его ужасно привлекательным. — Она тебя совсем не знает, так?
— Думаю, это был комплимент, — загадочно сказала Мэгги.
— Да. Если тебя мучают сомнения, спрашивай, не стесняйся.
— Ты оказался прав по поводу Ванессы.
— Когда ты узнаешь меня лучше, ты поймешь, что я всегда прав, — не стал скромничать Найджел.
— После твоего ухода она напилась.
Мэгги сразу заметила, что Найджел с особым вниманием, даже с большим, чем она сама, отнеся к сообщению о совершенно не характерном для Ванессы поведении.
— Ванесса?
— О нет, она не свалилась мертвецки пьяной, — поспешила успокоить его Мэгги. — Больше это напоминало желание затуманить голову алкоголем из сентиментальной жалости к самой себе. — Я никогда не догадывалась, — с детской наивностью восхитилась она, — что Ванессу могут мучить сомнения. Казалось, она всегда знает, чего хочет. Мне кажется, все это имеет какое-то отношение к Оскару Уэскотту. Ванесса несколько раз упомянула его… Вижу, ты не удивлен, — упрекнула она Найджела. — Ты поэтому так зол на него? Ты знал?