Глухой звук, весьма напоминавший смех, сорвался с губ Найджела, но лицо его было спокойным и серьезным.
— Мне положено ждать, пока ты сделаешь первый шаг? — допытывалась Мэгги. — Что ж, если ты не заметил, то я заметила. Виновата ли я, что мне хочется сорвать с тебя одежду всякий раз, когда я тебя вижу? — Мэгги запрокинула голову и закрыла глаза.
Большой палец Найджела начал гладить ее запястье с внутренней стороны. Дрожь наслаждения пробегала по всему телу Мэгги. Она пыталась цепляться за остатки враждебности, которые быстро исчезали под действием коварных прикосновений, несущих с собой забытье.
— А ты вообще-то умеешь играть в шахматы?
Она приоткрыла ставшие тяжелыми веки и лениво подняла голову.
— Можно сказать, я без пяти минут гроссмейстер.
— Тогда, возможно, ты научишь меня?
— Возможно…
— Трудность состоит в том, что большую часть времени вместе мы проводим в постели… Думаю, ты согласишься со мной, что это не совсем удобное место для уроков игры в шахматы. Ели бы мы проводили больше времени вместе, было бы легче. Если бы ты переехала сюда, у нас было бы больше времени. Возможно, я даже научил бы тебя готовить.
— Ты умеешь готовить? — Мэгги выбрала менее щекотливый и безопасный вопрос из двух, что ей хотелось задать. Голова у нее шла кругом. Ей не верилось, что все происходит на самом деле.
— Я гроссмейстер в кулинарии. — Найджел сел на стул и, указав на свои колени, предложил: — Тебе, похоже, надо сесть.
Мэгги отрицательно покачала головой. Сердце ее бешено колотилось. Ей станет трудно соображать, если она удобно устроится на коленях Найджела, слишком сильно будет искушение.
— Мне послышалось или ты предложил мне переехать к тебе? — со слабой улыбкой осведомилась она.
Найджел сложил на груди руки и загадочно посмотрел на Мэгги.
— Да, предложил.
— О! — вырвалось у нее. — Это довольно-таки… довольно…
— Неожиданно?
— Хочу, чтобы ты прекратил это! — выпалила она.
— Прекратил что?
— Вкладывать слова в мои уста.
— Ладно, — небрежно согласился он. — Я предпочитаю вкладывать другое в твои уста. — Глаза его блеснули, когда Мэгги что-то возмущенно пискнула. — Что ты собиралась сказать?
— Я собиралась сказать, что это все весьма неожиданно.
— Это открывает совершенно новые перспективы, — насмешливо согласился он.
Мэгги нахмурилась, расстроенная его легкомысленным тоном, — речь шла о вещах серьезных.
— Ты действительно хочешь, чтобы я переехала к тебе? — Она все еще не могла поверить, что Найджел не шутит. Спокойное, почти циничное выражение его лица свидетельствовало, что он сделал это предложение под влиянием какого-то необдуманного порыва. — А что люди скажут?
— А не все ли тебе равно? — отмахнулся Найджел.
Мэгги смотрела на его длинные тонкие пальцы, и одной мысли о том, как они чувственны и умелы, оказалось достаточно, чтобы сладкая истома охватила ее.
— Мне не все равно, кто что подумает… Моя мать, мой отец.
— Твоя двоюродная тетя… твои кузины, я знаю… и еще твой домашний кролик весьма болезненно станет переживать твой переезд, — нетерпеливо перебил ее Найджел. — Я спросил, что думаешь ты, Мэгги. По-моему, только это важно.
— Я не вполне уверена в том, что думаю, — уклонилась она от прямого ответа, — пока не буду знать, почему ты меня об этом попросил.
— Я попросил потому, что нам хорошо вместе в постели, и это выходит за рамки обычных мерок.
— Это еще не причина, чтобы переезжать к кому-то, — хрипло возразила Мэгги.
— Это весьма веская причина, — твердо сказал Найджел. — Но не спеши, я только начал. Есть и другие. Я обнаружил, что постоянно думаю о тебе.
Он думает обо мне так же, как я о нем… Дыхание Мэгги стало порывистым. Глаза потемнели и вспыхнули, контрастируя с молочно-белой кожей ее лица. Охватившее ее желание было настолько острым, что она ощутила слабость…
— Мне кажется, ты не продумал все до конца, Найджел.