ТЕЛЕЖНАЯ БЫЛЬ
Где же, где та телега,Что спасла мою быль?Зимы ль скрыли под снегом,Вся ль рассыпалась в пыль?..
Под оставленным КурскомБомбы с воем рвались.Путь кровавился узкий.Ох ты, детская жизнь!
Сброшен вмиг неба пологНа тележный обоз.Целил в детку осколокМеж скрипучих колес.
Промахнулся визгливый:Не в телеге – под нейСредь пеленок из глиныТлел во мне непугливоЖар сегодняшних дней…
Небо ходит всех выше,Скинув страшную тьму.Сквозь тележную крышуПроросла я к нему.
ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ
Сердце защемило, застучало –Музыка вдруг близко зазвучала,С детских лет мне самая родная.Слушала, от счастья замирая…Босоногой девочкой бежалаЗа оркестром – марш тогда играл он.Что есть мочи я за ним летела,Каждою кровинкою звенела.Не пришла в село мое молва,Что у марша есть еще слова:Как славянка крепко полюбилаИ потом его не позабыла.Выросли со мной мои заботы,Но как только заиграет кто-тоМарш любимый – в детство возвращаюсьИ прощаюсь с ним не напрощаюсь…
ОТЕЦ
Я не знала тогда, что отец – ветеран,Воевал в Сталинграде, дошел до Берлина,Что в душе носит боль затянувшихся ран…Было мне от рождения три с половиной.
Я пугалась теней, что таились в углах,А войны не боялась на детской картинке.Только знала одно: свет в отцовских глазахБыл теплей и светлей огонька в керосинке.
А в домашней печурке резвился огонь,И в воде быстро таяли звонкие льдинки.Улыбался отец, и родная ладоньОтгоняла мой страх, вытирала слезинки.
СНЫ ОТЦА
«Нет земли за рекой!» – все кричит комиссар.Снова падает он, батальон поднимая.Мы у Волги все держим кровавый удар –И еще далеко до победного мая…И в дыму, разрываясь, грохочет броня,Над телами по полю кружит черный ворон.То ли сон, то ли быль – вьются змеи огня,Ненавистный в ночи поднимается ворог…
***
И что ни расскажу – все будет малоО скромном, удивительном отце.Все русское любил… Взгрустнет, бывало…И светится улыбка на лице…В беседе дорожил правдивым словом,И предо мной вставал победный стяг –Удержанный на поле КуликовомИ поднятый на свергнутый Рейхстаг!
В ТУ ПОРУ
Мужья лежать остались в братскихМогилах, свой исполнив долг,И вдовы, бывшие солдатки,Украдкой плакали в подол.Земля – горушки да овражки…И бабам после майских грозВ одной с коровами упряжкеПахать в ту пору привелось.
У многих ватники в заплатах…Еда – нередко хлеб да квас.Тогда ни сеялок, ни жатокВ помине не было у нас.В свои семь лет и я не глядяДуранду грыз, жевал кипрей…И пусть мне скажут: сбрендил дядя.Но я светлей не помню дней.
ИЗ ПАМЯТИ
Еще в тумане отдаленный холмИ не сверкает небо над лесами,А мать, разбуженная петухом,Лежит уже с открытыми глазами.Обдумывает, чем займется днем,Какую сварит для семьи похлебку…Чуть рассвело – уже бренчит ведром,Ножом лучину щиплет на растопку.
В соседней деревеньке в этот часЕще в постели Шура-почтальонка.Еще беда не отыскала нас –Еще в дороге где-то похоронка.
***
А ведь меня могло не быть…Осколок выше и правее.Но мой отец живых живееИ снова учится ходить.А ведь меня могло не быть:Случайный выстрел часового…Но мать и до сих пор здорова.Едва ль их судьбы повторитьМне доведется, думал я…Давно отец и мать в могиле,А я живу, и не убили.Да обойдет судьба сия!
***
Сирень стоит в желтеющем цвету,Прижавшись веткой к старому кресту.Когда-то деревенька здесь была,Да в сорок третьем сожжена дотла.И пепелище поросло травой,И новый лес шумит над головой,Молчит, скупые повести храня.Деревня… Гарь… Здесь все – моя родня.
***
Мы из города уедем под кровДушу лечащей лесной тишины.Ну и здесь напомнит грохот войныИз-под наших ног брусничная кровь.А луна бледна, как цинковый гроб.И боимся мы своих же шагов…Да очистится страна от врагов,Да избавится земля от хвороб!