Сыщик едва успел заслонить дверь.
- Кого вы ощиплете?
- Кольку Воробья!
- Слишком мал для такого дела!
- Верно, - Марья Васильевна бессильно опустилась на табуретку и вдруг опять вскочила, хищно выпустив когти:
- Ощиплю!
- Кого? - повис на ней Шарик.
- Артиста! Амазонского! В пух и прах!
Шарик с большим трудом внушил Муркиной, что для того, чтобы кого-нибудь с полным правом ощипать в пух и прах, нужны неопровержимые улики. А для этого ему, Шарику, необходимо наведаться к артисту и добыть образец почерка. Если почерк Амазонского будет соответствовать почерку, каким написано письмо, тогда…
- О, тогда, тогда… - Марья Васильевна достала маникюрный набор и стала точить пилочкой когти.
Фальшивый цветок, пистолет и бревно
Сыщик сел на лавочку возле подъезда, где жил Попугай-Амазонский, и уставился на цветник, который был разбит около дома. Стояла безветренная погода, ни один листок не колыхался на газоне. Белые цветы табака поникли и закрылись, оберегая свое нежное нутро от жары. И странно, только один цветок широко расставил во все стороны лепестки и вместе со стеблем медленно поворачивался вокруг своей оси.
Шарик закрыл глаза и потряс головой.
«Вот жарища», - подумал он.
Когда он снова посмотрел на цветок, тот стоял спокойно, как сотни других.
Вот здесь бы и присмотреться Шарику повнимательней к этому цветку! Он увидел бы много интересного…
Он обнаружил бы, что внутри цветка нет тычинок, а на их месте отверстие, которое ведет в пустой стебель. Стебель этот не имеет корней и уходит глубоко под землю. Там, в одном из Кротовых тоннелей, пустотелый стебель заканчивается двумя трубочками, которые вставлены в уши хомяка-слухача. Хомяк поворачивает в разные стороны цветок-звукоуловитель и подслушивает разговоры, которые происходят на поверхности.
Шарик, конечно, был очень наблюдательным сыщиком, но этот любопытный цветок он оставил без внимания, чем создал себе много дополнительных хлопот.
Его размышления о том, как, не вызывая подозрений, появиться у Амазонского, прервал Иван Иванович Слон.
Активный общественник направлялся к подъезду, около которого сидел Шарик.
- Ну что за народ! - сокрушенно бормотал Иван Иванович. - Это просто какой-то невозможный народ!
- О ком это вы, Иван Иванович? - окликнул его Шарик.
- А, это вы, Шарик. Еще раз здравствуйте. Понимаете, завтра у нас должен быть воскресник. Еще месяц назад на общем собрании жильцов я предложил убрать вон ту свалку, - Слон хоботом показал в угол двора, - и на том месте заложить сад. Вы знаете, как все жильцы обрадовались! Единогласно проголосовали «за». А теперь что получается? Я обошел четыре подъезда, и только один Федор Семенович Муравей из семнадцатой квартиры изъявил готовность выйти завтра во двор с лопатой. Остальным, видите ли, некогда. У всех появились неотложные дела. Это, заметьте, в выходной день! Никакой солидарности! Зачем тогда было голосовать?
Собеседники не подозревали, что в каком-нибудь метре от них, под землей, хомяк, услышав слово «воскресник», насторожился и тихонько повернул цветок-звукоуловитель к Ивану Ивановичу и Шарику. Когда Слон закончил свою речь, хомяк выдернул из ушей слуховые трубки и по бесконечным коридорам стремглав помчался к Кроту. Он мчался в пещеру, вырытую под свалкой.
Иван Иванович достал простыню, которой пользовался вместо носового платка, и утер вспотевший шишковатый лоб.
И Шарика осенило!
- Иван Иванович, - сказал он торопливо, - вы мне не поможете провести одну операцию?
Слон, польщенный оказанным доверием, слегка порозовел.
- Разумеется. Что я должен сделать?
- Вы поможете мне накрыть преступника.
- Понятно, - Слон достал простыню и растянул ее за углы. - Этим можно?
- Вы меня не так поняли. Накрыть - значит уличить.
- Прекрасно. Преступник вооружен?
Шарик подумал и сказал:
- Не знаю. Скорей всего да.
- Прекрасно. Тогда нужно с собой что-нибудь взять. Хотя бы вон то бревно.
Иван Иванович быстро принес со свалки здоровенное бревно, утыканное страшными ржавыми гвоздями. Он хоботом покрутил в воздухе гигантскую палицу:
- Ну как, подойдет?
- Подождите, Иван Иванович, я объясню вам мой план. Оружие сейчас не нужно. Нам необходимо незаметно добыть у преступника образец его почерка и сличить вот с этим письмом.
- А потом что?
- А потом, если почерк сойдется, преступника необходимо задержать и допросить. Он скажет, где находится похищенный им Захар.
Иван Иванович подумал и сказал:
- А если преступник заподозрит что-то неладное и удерет, пока мы будем сличать почерк?
Шарик ничего не смог ответить на этот резонный вопрос.
- А если, продолжал Иван Иванович, - преступник поймет, зачем мы к нему явились, и набросится на нас?
Шарик и на это не смог ничего возразить.
- Вот здесь-то, - подвел итог Иван Иванович, - нам и понадобится бревно.
- Постойте, - слабо защищался Шарик, - мы как ни в чем не бывало придем к преступнику звать его на воскресник. А у нас бревно. Это подозрительно.
- А почему вы думаете, Шарик, что мы должны быть без бревна? Как ни в чем не бывало придем с бревном. Зайдем, скажем: приходите, мол, на воскресник убирать такие вот бревна. Мы замаскируемся этим бревном.
- Но у меня ведь есть пистолет! - Это был последний довод сыщика.
- Ну и что же? - невозмутимо парировал Слон. - Пистолет откажет, бревно - никогда. Кстати, Шарик, если мы собираемся звать преступника на воскресник, значит, эта темная личность является обитателем нашего дома?
Шарик кивнул.
- Ай-яй-яй! Кто же он?
- Артист Попугай-Амазонский!
Иван Иванович выронил свое оружие, и Шарика подбросило маленькое землетрясение.
- Что вы, все, кто его знает, говорят, что Амазонский и мухи не обидит. Спросите у кого угодно. Правда, работа у него, я слышал, нервная и сам он немного нервный, но…
- Я думаю, это маска, - твердо сказал Шарик. - Прикидывается, понимаете ли, овечкой. Поверьте моему опыту: все умные преступники именно так и поступают. От этого они вдвойне опасны.
Иван Иванович поднял бревно и решительно произнес:
- Раз так, идем! Ах, злодей!!!
Как сделать заикой
Сыщик и Слон тихонько поднялись по лестнице и остановились у двери коварного артиста.
Иван Иванович шумно дышал.
- Тсс, - зашипел на него Шарик и приник ухом к двери.
Сначала слышалось неразборчивое бормотание:
- Бу-бу-бу-бу, бу-бу-бу-бу.
Потом отчетливо раздалось:
- Мя-яу…
Еще раз:
- Мя-яу…
Холодок пробежал по спине сыщика. Так вот где находится похищенный Захар! Какая дьявольская хитрость: спрятать котенка в двух шагах от его собственного дома!
- Мяу-мяу, спи, мой крошка! - донеслось из-за двери. - Мяу-мяу, ляжем спать, мяу-мяу, на кровать.
- Ничего не понимаю, - приглушенным басом сказал Слон. - в каком смысле мяу?
- Захар здесь, - шепотом пояснил Шарик. - Преступник убаюкивает малыша, чтобы он не шумел.
- Ах, злодей! - Иван Иванович задрожал от гнева. - Нужно застать его врасплох.
- Ломайте дверь! - трясясь и подпрыгивая от нетерпения, приказал Шарик. - Поймаем его с поличным!
Иван Иванович начал раскачивать бревно, целясь в дверь Попугая-Амазонского…
В это время ничего не подозревающий артист работал над собой. Он готовил новую программу, которую намеревался читать в детских садах и яслях. Стоя перед зеркалом, Амазонский с пафосом читал, простирая вперед блистающее крыло:
Прибежала мышка-мать,
Поглядела на кровать,
Ищет глупого мышонка,
А мышонка…
Артист сделал большую паузу, любуясь собой в зеркале, с большой силой опустил крыло и закончил:
…не видать!!!
Некоторое время он стоял под шквалом воображаемых аплодисментов, потом медленно, с достоинством поклонился своему отражению.
В этот чудесный творческий момент раздался ужасающий грохот, и Амазонский, расколотый на тысячу кусков, посыпался на пол. То есть это зеркало было разбито обломком двери, вылетевшим из прихожей.