- Ценю, - насилу выдавил из себя Захарка.
- Молодец. Хочешь Крыса по морде съездить? Он на тебя замахивался, помнишь? Лупи, не стесняйся. Эй, Крыс, давай сюда свое очаровательное личико!
Крыс подставил свою отвратительную физиономию и зажмурился.
- Нет, - сказал Захарка, - в честном бою я бы ударил. А так не хочу.
- В честном бою, - наставительно сказал Крот, - и сам можешь получить. Несмышленыш ты еще. Ничего, я тебя воспитаю
«Как бы не так», - подумал Захар.
Где- то далеко послышался крик:
- Срочное донесение! Срочное донесение! Прочь с дороги!
Крот навострил уши.
Крик приближался, и вот в пещеру ворвался хомяк и бросился к Кроту.
- Пусть провалятся! - выпалил он, задыхаясь.
- Пусть провалятся! - ответил Крот. - Кто ты?
- Слухач… Тридцать второй! Пост подслушивания у пятого подъезда! - Вестник едва стоял на ногах и часто-часто дышал.
- Докладывай.
- Слон собирает верхних на воскресник. Хочет… убрать свалку, под ней… копать, чтобы посадить деревья…
- Что-о?! - заревел Крот. - Когда воскресник назначили?
- Слон проболтался, что воскресник завтра, - слухач покачнулся, хватая воздух широко открытым ртом.
- Ты понимаешь, что ты говоришь, хом? Они же вот здесь копать будут! - Крот показал на потолок пещеры. - Они же все ходы-выходы обнаружат и до Главной пещеры доберутся под домом! Ты не ослышался, хом? Если ты ослышался, я тебя…
- Я не ослышался, - прошептал хомяк. - Слон еще говорил, что жильцы не хотят идти на воскресник. Так что есть надежда… Со Слоном… сыщик… ищет котенка…
Хомяк схватился за сердце и рухнул на землю.
- Ты почему замолчал? - всполошился Крот. - Эй, Тридцать Второй!
«Меня ищут! - обрадовался Захарка. - А как же могло быть иначе?! Конечно, ищут!»
- Крыс, что с ним? Посмотри! - приказал Крот.
Крыс опустился на землю и приложил мохнатое ухо к груди хомяка.
- Готов, - сказал Крыс. - Отхомячил. Сильно торопился, дурак.
Крот распоряжался:
- Вычислители - на машину! Немедленно рассчитать, сколько рабочих нужно, чтобы дом рухнул завтра утром до начала воскресника!
Хомяки полезли на счеты, и машина заработала, застучала: чок-чок-чок.
Крот продолжал командовать:
- Сто пятьдесят первый. Двести двадцать второй! Тележку мне, быстро!
Хомяки побежали в темноту, и Крот приказал Захарке:
- Веди за ними!
Что делать? Повел Захар Крота с надеждой, что где-нибудь обнаружит выход на поверхность и сейчас же убежит.
Подскочил вычислитель:
- Пусть провалятся!
- Давай без церемоний! - рявкнул Крот.
- Чтобы дом рухнул завтра, необходимо направить в Главную пещеру сто двадцать рабочих!
- Крыс!
- Я!
- Поднимай вторую смену! Гони в Главную!
- Будет сделано! - Крыс умчался.
Через железные, ржавые от сырости ворота Захар вывел Крота в тоннель. Он был слабо освещен светляками, подвешенными в клеточках к потолку. Цепочка зеленоватых огней уходила далеко-далеко вниз и терялось во тьме. Было сыро. Кое-где наверху медленно набухали капли воды и начинали бросать на стену тусклые блики. Потом капля отрывалась, отсветы пропадали, и слышалось: кап. Весь тоннель призрачно мерцал и был наполнен таинственным шорохом капель. Рядом с Захаром в стене что-то завозилось, земля вспучилась, кусок стены отвалился. Показалась голова гигантского земляного и червя и стала качаться вверх, вниз, в стороны, ища опоры. Наконец, голова дотянулась до противоположной стороны, вгрызлась в нее и начала исчезать. Туловище червя перегородило тоннель, как живое бревно, и по этому бревну бежали бесконечные кольцевые волны. Наконец, показался жирный хвост и исчез в противоположной стене.
Захар перевел дыхание.
Как и не было червяка, только в стенах зияли две дырки, словно тоннель прострелили навылет.
- Где же тележка? - топнул Крот ногой.
Вдалеке послышался стук колес, и вскоре из-за поворота вывернулся четырехколесный экипаж, запряженный все теми же хомяками. Чтобы удобнее бегать подземными ходами, они были запряжены цугом, то есть один за другим, длинной цепочкой. Правили упряжкой Сто пятьдесят первый и Двести двадцать второй.
- Гони! - крикнул Крот, и тележка помчалась.
Тридцать - подсчитал Захар - хомяков тащили ее изо всех сил.
В ушах стало гудеть. Редки огоньки стали сливаться в бледную зеленоватую ленту.
- Гони! - кричал Крот отчаянно. - Быстрее!
Тр- р-р-ах! -порвали надвое червя, переползавшего тоннель.
Жалобно застонали хомяки, бежавшие первыми.
- Выпрягай покалеченных! - приказал Крот.
Сто пятьдесят первый и Двести двадцать второй хотели положить пострадавших на тележку, но Крот грозно повысил голос:
- Ку-уда с этой дохлятиной! Гони!
Недобро взглянув на Крота, хомяки положили товарищей вдоль стен.
И вот выкатилась тележка в такую громадную пещеру, по сравнению с которой та, первая, ничего не значила.
То есть сначала Захар подумал:
«Ой, наверх выехали!»
Потом подумал:
«Ой, ночь уже».
Он так подумал, потому что небо было усеяно звездами.
Понюхал воздух - нет, все такой же, земляной воздух, спертый…
Пригляделся к звездам, а это не звезды! Светлячки копошатся так далеко, что потолка не видно.
Вот такая громадная пещера! Целый дом в нее рухнет - и антенны торчать не будут.
- Ну, как, малыш? - злорадствует Крот. - Хорошенькую дыру я под вас подвел? А ну, проверим, как там под потолком хомы работают. Тут в стене лестница должна быть. Веди!
Повел Захарка Крота по земляным ступеням. Шли-шли, шли-шли, Крот запыхался.
- Стоп, - говорит. - Дай-ка мне камешек, узнаем, высоко ли мы поднялись.
Кинул камешек в пропасть, ждет, голову наклонил. Долго летел камешек, наконец, стукнул.
Крот говорит:
- Скоро потолок. Веди.
Захарка думает:
«Столкну я его в пропасть. Пусть разбивается. Сейчас еще повыше заберемся, ка-ак толкну! Ой, нельзя… Он меня за цепочку потянет. Себя не жалко. Разобьюсь, а Крыс все равно рабочих пригонит, подкоп доделает. Надо живым выбираться.»
- Ты что притих? - подозрительно спрашивает Крот и дергает поводок.
- Да вот, смотрю, -хитрит Захарка. - Как интересно тут у вас!
Светляки все ярче разгораются. Стали видны хомяки, которые должны вести подкоп под фундамент дома. Только плевать им было на работу. Кто сидел, кто лежал, а кто и вовсе храпел.
- Что-то я не слышу шума работы, - сказал Крот.
Но тут один из хомяков свистнул, и рабочие бросились по местам. Зашуршало, загремело, застучало.
- Работают вовсю, - сказал Захарка.
Крот приказал сделать минутный перерыв и прокричал речь. Он обещал райскую жизнь и отпуск на сутки, после того, как дом будет разрушен.
- Пусть провалятся! - закончил свое пламенное выступление.
- Пусть! - нестройно ответили хомяки. В их глазах тлели мрачные огоньки.
Захар радовался, глядя на них. Он знал, что стоит Кроту уйти, и они опять бросят работу.
Когда спустились, из тоннеля повалила толпа рабочих, подгоняемая Крысом.
- Живей, живей! - покрикивал надсмотрщик, взмахивая иглой.
Перепуганные хомяки быстро разбежались местам, и работа закипела: заскрипели тачки с землей, потянулись нескончаемой вереницей, раздался стук молотков - это десятки рабочих, облепив со всех сторон кирпич, старались разбить его на мелкие кусочки.
- Р-раз, два, взяли, р-раз, два, взяли, - вопили где-то в клубах пыли охрипшие глотки.
Всюду поспевал злой и неутомимый Крыс: подталкивал, понукал, бил, колол. И, внезапно, возникая, дикий страх наводила на хомяков его морда с пыльными глазами и единственным желтым клыком.
Вот Крыс остановился и, задрав голову, прислушался к тому, что творится наверху.
- Л-лодыри, - прошипел он и кинулся по лестнице, прыгая через семь ступеней.
Через некоторое время сверху донесся панический вой, маленький хомячок упал на землю и остался недвижим.
Вскоре спустился Крыс и коротко объяснил Кроту: