— Ты прав, но это неизбежность. Мы лишь на два шага опережаем предвестников катастрофы. Все что у нас есть, это наша мечта, не сломленная суровой реальностью и бессилием перед геномом. Для нас это единственный шанс, пусть даже он плод наивности. Неужели ты бросишь все сейчас? — с грустью спросила она в конце.
— Нет не брошу, мечта, это все что у меня осталось, пусть я и перестал быть идеалистом. — прервал он затянувшееся молчание и открыл глаза, чтобы посмотреть на Сару и заледенел.
Сознание словно проснулось от летаргического сна, и пришло наконец к осознанию — она мертва, мертва уже несколько лет. И сейчас, перед ним, парит её призрак. Бесценное золото локонов и белизна докторского халата приобрели мертвенную серость; наполненные нежной грустью глаза, смотрели словно ему в душу; контуры тела переливались волнами блуждающего мерцания.
— Ты думаешь я — это не я? Но кто тогда я?! Стою перед тобой! Ты не веришь в призраков!! Ну же не молчи, поговори со мной! — её голос сделался жалостливым, плачущим, от этого его грудь сдавливали тоска и ужас.
Ты… — хотел было произнести он, но она, вздернув понурившуюся голову, отчаянно заговорила.
Нет! — Я Сара! — твоя любовь, и ты — моя любовь!!! — По её щекам прокатились катышки серого тумана и устремились к полу оставляя за собой струйки молниеносно растворяющегося дыма — она плакала.
Жетон жёг Майклу грудь, все тело дрожало от подбирающихся спазмов. Не смотря на страх, ему невыносимо хотелось рвануться к ней и обнять, прижать к себе, но кресло его не пускало, он извивался, стремясь вырваться из ненавистных объятий. Но вот силы оставили его. Он смотрел на неё, не отрывая от взгляда всматривался в каждую чёрточку такого знакомого и родного лица. Она приближалась, протягивая к нему руки: в стремлении прикоснуться. С каждым пройденным шагом её контуры все сильнее оплывали, тонкие черты лица терялись в нарастающей ряби. Пока наконец, на очередном шагу, призрак не рассеялся, как пепел, гонимый ветром.
Он сидел в своем кресле едва дыша. Крохотная жилка на виске нервно пульсировала. Невидящий взгляд был устремлен в пустоту. Шум в ушах заглушал окружающие звуки. В это время экраны втянулись в шлем, освобождая путь слепящим потокам света. Монотонный голос виртуального ассистента вещал о завершении первого этапа испытаний стабилизатора неопределенности. У него получилось создать установку, способную выбивать электроны из состояния определенности при наличии внешнего наблюдателя, а также создавать и поддерживать электронное облако, наделенное свойством пространственной суперпозиции и управляемое когитаторами. Более того, оператор мог управлять облаком, посредством считываемых из мозга образов. Так он напишет в отчете. А сейчас…. Кресло ослабило свои объятия, и он сполз на пол, складываясь в позу эмбриона. Тело потряхивали спазматические конвульсии — он плакал.
Где-то в глубине механизмов, едва слышное за жужжанием сервоприводов засыпающего сооружения, затухало эхо: "мы сделали это", но это был только шум, шум что создает каждый живой механизм.
Часть II — Рождение Стратега
Много лет спустя.
— Здравствуй!
— Здравствуйте. С кем я разговариваю? — Из динамиков раздался вполне человеческий голос. Его искусственное происхождение выдавали лишь едва заметные нарушения интонационных пауз и использование неестественных речевых оборотов.
— Меня зовут Майкл Шааталь.
— Ваш идентификационный код неполон. Не хватает отчества.
— У меня не было отца. — Майкл едва заметно поморщился и занес в планшет заметку: наложить на отдел лингвистики взыскание. — Как тебя зовут?
— Меня никак не называют.
— Это неправильно. Как бы ты себя назвал?
— Согласно заложенным определениям, я искусственный псевдо-интеллект[2]со встроенными алгоритмами имитации личности. В меня не заложены алгоритмы самоидентификации. Согласно спецификации, ключевыми элементами моей структуры являются резервуар Шааталя и квантовый процессор, если вы оформите запрос в установленной форме, я смогу предоставить вам их серийные номера.