И поразился тому выражению, что мелькнуло на лице матерого наемника. Это не была боевая ярость или насмешливое презрение, даже на страх оно походило мало. Скорее какая-то… детская обида.
— Она придет, — выдохнул Матеас, — Она не оставит меня!
Кого он пытался убедить в этом? Его или себя?
— Если это так, — ответил Тэрл, — То ей лучше поспешить. У нее осталось не так много времени.
Адепт выбросил ладонь перед собой, закрываясь магнитным полем от возможной атаки с его стороны, но настоящая угроза исходила не от него. Один из стрелков, остававшихся в тылу, все это время ловил удобный момент для выстрела. Коротко тренькнула тетива, и стрела пронзила горло адепта. На его лице так и застыло выражение непонимания.
Непонимания, как его звезда, обещанная богиней, могла закатиться так скоро.
Дальнейшее было делом техники. Лишенные командования, солдаты не могли толком сопротивляться. Опасность все еще представляли легионеры, но против численного превосходства ничего не могли поделать даже они. Когда последний легионер пал, а верный Корбейн отрапортовал о захвате стрелковых башен, в крепость неторопливо въехали «воительницы». На самом деле ни Леинару, ни Селесту в бой отправлять дураков не было. Они были слишком важны, и они не умели сражаться — даже одного из этих факторов было бы достаточно.
Но вот сейчас, когда основные боевые действия завершились, они, прекрасные, облаченные в парадные доспехи с гербами своих домов, смотрелись на диво впечатляюще. Особенно велико было воздействие на стерейцев, боевой дух которых был окончательно сломлен осознанием, что они сражались против своей же графини. А может, сыграло роль и то, что со смертью Матеаса чары, которыми он воздействовал на собеседников, развеялись, — кто его знает?
Тэрл точно не знал. Да его это и мало интересовало. Переложив на Корбейна командование добиванием тех, кто еще не сложил оружие, воин уселся прямо на землю, опираясь спиной на стену. Адреналин и боевой кураж схлынули, оставив ломоту в теле и глухую боль в голове. Усталость и раны стали настойчиво напоминать о себе. Надо было бы, конечно, обработать их, но сейчас поднять руки или даже просто держать глаза открытыми было тяжело.
Из дымки забытья его вывело ощущение чьего-то мягкого прикосновения. Оно не было угрожающим или болезненным, но несмотря на это, воин застонал и дернулся.
— Лежи спокойно. Я помогу тебе. Я умею.
Знакомый голос… Чей же это голос? Ах, да…
— Миледи, — произнес Тэрл, — Неужто вам некому передоверить эти обязанности?
С трудом разлепив глаза, он увидел, что Леинара, королева Идаволла, смущенно и чуть озорно улыбается.
— Сказал главнокомандующий, который пошел в атаку в первых рядах и собрал на себя, кажется, все удары.
— Не все, — не согласился воин.
Лана наверняка сказала бы про «художественное преувеличение». Лейла же просто согласилась:
— Ладно, не все. Но все-таки, почему? Неужели никто другой не мог рисковать жизнью вместо тебя?
— Мог, — согласился Тэрл, глядя, как она с неожиданной сноровкой прочищает его раны, — Но у меня это получилось лучше, чем у кого-то иного. А вы, стало быть, и в целительстве — лучшая?
— Шутишь? — рассмеялась королева, — Я вообще не думала, что мне когда-нибудь придется заниматься этим на практике. И вообще оказаться в ситуации, где рядом нет лекаря-мага.
— Тогда почему?..
— Почему я делаю это сама? Да очень просто. Все эти люди славят меня за мою победу. Но я ради этой победы не ударила пальцем о палец. Другие рисковали вместо меня. И если я не сделаю ради них хоть что-то, я сама себя уважать не буду.
Тэрл задумчиво кивнул. Такая линия рассуждений была ему хорошо знакома и понятна. И все-таки он не удержался от вопроса:
— Но почему тогда из всех раненых вы выбрали именно меня?
Однако на этот вопрос отвечать королева не пожелала:
— Как много времени у нас до того, как сюда прибудет Ильмадика? — сменила она тему.
— Матеас ждал, что она явится во время осады, — ответил Тэрл, — Но чем больше я думаю о его поведении, тем сильнее опасаюсь, что она не явится вообще.
— Опасаешься? — переспросила Лейла, — Почему? Ведь если нам не придется с ней сражаться, это нам же на пользу. Если только…
От внезапного осознания она побледнела.
— Ох…
— Да, — мрачно кивнул Тэрл, — Если она не явится вообще, то скорее всего, это потому что она выследила «Искренний».
В это самое время Килиан и Лана осторожно, стараясь не привлекать внимание, пробирались по пустынным улицам. Девушка поминутно оглядывалась, тогда как ученый задавал направление, ориентируясь по схеме, которую набросал еще сверху. Они не переговаривались вслух: когда кому-то требовалось что-то сообщить, он пользовался магической связью. О праздных разговорах и речи не шло: никому из них не хотелось отвлечься и не заметить вовремя группу каких-нибудь зомби. Или еще чего похуже.
Именно через магическую связь Килиан коротко просигналил:
«Мы на месте. Через один поворот, справа. Не высовывайся»
В прошлый раз на подходе к воротам Тюрьмы Богов им пришлось прорываться через заградительный отряд воинов Халифата. На этот раз конкурентов у них не было, но это вовсе не значило, что в древнюю тюрьму можно было зайти, как к себе домой. Килиан прекрасно знал, что Ильмадика поставила себе на службу все защитные системы тюрьмы, созданной, чтобы сдерживать таких, как она, — с перспективой со временем использовать ее военные и производственные мощности для завоевания Полуострова.
Заняв позицию, с которой просматривались ворота, выбитые еще в прошлый раз, ученый жестом приказал ждать.
Минута. Две. Четыре.
Спустя четыре минуты и тридцать семь секунд в воротах показался патрулирующий территорию охранный робот. Стандартная модель, напоминающая приплюснутую миску. Боевому роботу не требуется быть грозным гигантом: гораздо практичнее та форма, при которой в него будет трудно попасть.
— Пусть его проржавевшие контакты перемкнет, — в первый раз нарушил тишину шепот чародея, — Сто процентов или цельная единица. Я так хочу.
Когда они двумя неслышимыми тенями вошли в железное здание, в воздухе витал мерзкий запах паленой изоляции. В иной ситуации Килиан не преминул бы прихватить что-нибудь из запчастей для дальнейшего исследования. Но сейчас груз и так оттягивал его плечи.
Насколько знал ученый, в распоряжении Ильмадики оставалось еще семь рабочих моделей. Не стоило и думать о том, чтобы обезвредить их все таким образом. К счастью, зная их примерное расположение, можно было спланировать маршрут так, чтобы встретиться с как можно меньшим их количеством.
Большую часть охраны Ильмадика сосредоточила у входа в единственный еще работавший лифт. Лестницу охранял всего один робот, которого удалось вырубить с помощью заклинания.
«Куда теперь?» — осведомилась Лана по магической связи, — «Вверх?»
Килиан коротко мотнул головой:
«Вниз»
В подвальном помещении, отведенном под склады и подсобки, охраны у лифта не стояло вовсе. Дыра в безопасности, — впрочем, вынужденная. Все-таки не хватало у Ильмадики подконтрольных роботов, чтобы защищать столь большое здание. Да и кому бы понадобилась тюрьма на краю мира?
Им вот понадобилась.
«Прошу»
С шутливым поклоном Килиан открыл перед Ланой двери лифта. Бросив на него укоризненный взгляд, девушка, однако, невозмутимо прошествовала внутрь.
Десятый этаж. Килиан не знал, сохранились ли действующие компьютеры на этажах ниже: после освобождения Ильмадики ему некогда было это выяснять. Но в одном месте они сохранились точно.
Там, где все началось.
И вот, Килиан шагал между пустых камер. В прошлый раз он поднялся сюда один. Тогда он еле брел, израненный битвой с Мустафой. Сейчас с ним была Лана — и Небо, как же тяжело было ловить на себе ее сочувствующий взгляд.
Она понимала, насколько тяжелые воспоминания пробуждает в нем это место. Но к счастью, ничего не говорила.