— Говоришь, она любит меня? — сбиваясь на истерический хохот, провозгласил он, — Так НАСЛАЖДАЙСЯ ЕЁ НЕНАВИСТЬЮ!!!
И с этими глазами он бросил гранату себе под ноги. Килиан все-таки разорвал контакт, бросаясь назад, спасаясь от опаляющего жара. Смех короля сменился адским криком, когда яркое пламя заживо пожирало его тело. Омерзительно запахло паленой плотью.
Килиан сидел прямо на крыше, больше не пытаясь спасти его. Не пытаясь помочь. Он проиграл. В последнем мгновении король Амброус Первый все-таки увел у него победу. Сквозь густой дым, отблески огня и сияние магического барьера ученый смотрел в глаза Лане, поднявшейся на крышу.
И чувствовал воочию, как сбывается последнее проклятье Первого Адепта.
Глава 13. Слишком хрупкие сердца
Дальнейшее было делом техники. После гибели короля мало кто из городского гарнизона продолжил сражаться. Стража и дворцовая гвардия бросали оружие, сдаваясь на милость победителей; подчиненные чудовища впадали в ступор, лишившись объекта своей верности, не понимая, что им делать. К вечеру пришла весть о разгроме армий Идаволла на северных и восточных границах. Армии повстанцев и иллирийских союзников неумолимо шли к захваченной столице, и реального сопротивления им оказывалось все меньше.
Гражданская война приближалась к своему завершению. Скоро все произошедшее станет просто очередной парой дат в исторических хрониках. Событием, интересным только историкам.
Для всех, кроме тех, кто в этой войне кого-то или что-то потерял.
Управление городом временно взяли на себя Корбейн и Килиан. Тэрл, тяжело раненный в бою, был не в состоянии этим заниматься. И как бы командующий гвардии ни надеялся, что магия Ланы сможет спасти ему руку, но все было тщетно. Это слишком сложные чары. Исцелять без следа подобные раны, возвращать утраченные части тела было по силам разве что Владыкам.
Да и в целом, возможности чародейки были нынче совсем невелики. Хотя девушка изо всех сил старалась помочь как можно большему количеству раненых, смерть Амброуса сильно подкосила ее, и магия откликалась все слабее, если откликалась вообще. Даже простые раны требовали от нее колоссальных усилий и самоотдачи. В свободное же время Лана ни с кем не разговаривала; молча ходила по дворцу, как привидение, тихая и поникшая.
Когда Килиан попытался поговорить с ней наедине, она просто молча развернулась и ушла. Она не желала общаться с ним и выслушивать его неуклюжие оправдания. И он не мог ее в этом винить. Ведь какими бы ни были его оправдания, фактов они не меняют: он не смог сдержать своего обещания.
Ее презрение он полностью заслужил.
Все солдаты, которых удавалось поставить на ноги, распределялись между охраной дворца и обеспечением порядка на улицах, но людей все равно не хватало. Даже влившиеся в ряды патрулей остатки городской стражи мало спасали положение. Корбейн несколько раз просил Килиана воспользоваться промыванием мозгов, но ученый раз за разом отказывался. Его гениальное творение уже не казалось ему прекрасным, и обращаться к нему он собирался лишь в самом крайнем случае.
Нынешний случай таковым пока не был. Или по крайней мере, он надеялся, что не был. Или просто хотел убедить себя в этом?..
В первый же день после захвата города уличный патруль попал в засаду недобитых зомби. Без жертв обошлось только благодаря великолепной, отточенной реакции Хади: неутомимый легионер по собственной инициативе работал за двоих и даже за троих, отдыхая лишь несколько часов в сутки, и по-прежнему один стоил небольшого отряда. Когда патруль попал в засаду, он один положил шестерых еще до того, как остальные успели выхватить оружие.
Жители домов, сгоревших во время пожара, устраивались на ночлег к соседям, которым повезло больше. К удивлению Килиана, ночевать на улицах не приходилось почти никому: каждого кто-то да соглашался принять; родственники, друзья, церковники или просто неравнодушные. Для ученого, никогда не отличавшегося особенно лестным мнением об обывателях и их готовности помогать друг другу, такая взаимовыручка казалась чем-то странным и необычным.
Но не сказать чтобы это не радовало. Одной головной болью меньше.
Появление банд мародеров, напротив, не радовало, но совершенно не удивило. То, что хаос и безвластие кто-то решит использовать, чтобы обогатить карман или выпустить на волю самые темные страсти, было как раз явлением вполне ожидаемым и привычным. Для наведения порядка на улицах на второй день после взятия города Корбейн отдал тяжелый, но необходимый приказ собрать все имеющиеся силы и прочесать город частым гребнем.
С теми, кто попадался на грабежах и насилии, расправлялись безжалостно, и все основные дороги вскоре «украсились» виселицами.
В назидание другим и как символ порядка.
К вечеру второго дня прибыла союзная армия из Иллирии. Жители столицы встречали ее без восторга: давний враг до сих пор воспринимался врагом, и само его присутствие порождало дополнительную напряженность. По первоначальному плану, иллирийские союзники вообще не должны были входить в город, пока леди Леинара не прибудет для официального принятия власти над Идаволлом и не объявит об окончании войны. Однако…
— Мне нелегко говорить о подобном, — заверил Килиан в приватной беседе, — Но нам необходима помощь. Мы не справляемся сами.
Габриэль Пламенный смотрел на него свысока, как всегда смотрят высокородные аристократы на выскочек и парвеню. Когда-то такой взгляд раздражал и обижал бастарда сильнее всего на свете. Сейчас…
Сейчас ему было откровенно не до того. Когда сталкиваешься с реальными проблемами, уязвленное эго отступает на второй план.
Да и честно говоря, когда ты уже двадцать шесть часов на ногах, до усталого мозга иногда попросту не доходит, на что нужно обижаться.
— В первую очередь нам нужны целители, — продолжил Килиан, — У нас слишком много раненых. Эжени Иоланта делает все, что в ее силах, но даже ей нужно когда-то отдыхать. Кроме того, нам не хватает людей в составе гарнизона: необходимо обеспечивать порядок на городских улицах и оборону от возможных недобитков королевских сил. Большая часть адептов покинула Полуостров, но я не могу дать гарантии, что услышав о падении столицы и смерти Первого, они не решат вернуться раньше времени.
— Вы вернулись бы, не выполнив приказ Владычицы? — осведомился Габриэль, чуть склонив голову набок и изучающе глядя на него.
Как-то так каверзно осведомился. Бывший адепт враз почувствовал, что в глазах эжени адепты бывшими не бывают. Что служение Ильмадике осталось на нем несмываемым клеймом.
Как и прозвище «Палача Неатира».
— Вернулся бы, — уверенно ответил ученый, — Если бы точно знал, что мое возвращение сможет переломить ситуацию. Поэтому нам необходимо укомплектовать гарнизон из союзных сил. Также нужно возвести над городом защитные чары, которые не позволят Ильмадике уничтожить нас колдовством.
— Я вижу, вы кое-что уже сделали, — заметил иллириец, прислушиваясь к незримому току магических энергий, с интересом изучая выверенную, упорядоченную структуру древних заклинаний.
Такую похожую на структуру заклинаний эжени и в то же время такую отличную от неё.
— Сделал, — подтвердил Килиан, — Я настроил с полторы дюжины триггеров вероятностей, дабы предотвратить, заблокировать или нейтрализовать некоторые наиболее очевидные варианты нападений с использованием магии адептов. Эпидемия, наводнение, землетрясение, пожар, метеоритный дождь, ураган, нашествие вредителей… В таком духе. Боюсь, что это все, что в моих силах. В сравнении с подлинными возможностями Владычицы Ильмадики мои потуги — сущая мелочь, плюнуть и растереть. Если Владычица решит задействовать все свои силы на разрушение города, остановить ее в одиночку я не смогу.
— Мои люди подумают, что можно сделать, — откликнулся Габриэль.
Впрочем, перспектива сражаться в магическом бою с божеством его явно не радовала.
— Благодарю, — ученый склонил голову, — Еще нам необходима помощь в восстановлении города. Я не надеюсь, что мы сможем полностью отстроить его к появлению маркизы, но…