— Интересно, как он тут оказался? — спросил Дориан. А мне чем-то этот сюрприз напомнил другое…
Я осторожно стала пробираться за водопадом. Там, правда, было очень скользко, а еще грохот и шум воды заглушал все звуки. Я держалась за каждый выступ, боясь оступиться. Наконец, стал виден выход, где меня ждал Том. В конце был небольшой провал, так что пришлось прыгать, но приземлилась я вместо земли прямо в объятия Томаса. Даже не успела опомниться, как он меня поцеловал. Нежно и восхищенно.
Кажется, за это я готова ходить через водопады вечно?!
— Эли?
— Не знаю, что он тут делает. Но, может, попробуем его открыть?
— Ладно. Вот только почему-то он кажется мне смутно знакомым… Словно уже видел его. Но не вживую, а на картине…
Я хотела было подтащить медальон по льду, помня, как мы его вытаскивали, но он вдруг оказался на удивление легким! Без труда я взяла его в руки.
— Тебе не тяжело? — удивился Дан.
Я покачала головой. Он попробовал взять вещь, но та вновь оказалась тяжелой для него.
— Как вообще такое может быть? — не поняла я.
— Не знаю. Возможно, это магия защиты. Может, его могут брать только девушки?
— Какое-то сомнительное предположение… Ладно, все еще хочу его открыть, — и я нажала на маленький выступающий замочек, но ничего не вышло. Попробовала еще раз. Тот же результат.
— Возможно, он долго пролежал в воде и механизм заклинило. Но все равно. Если хочешь, оставь его себе. Быть может, потом удастся с ним что-то сделать?
Я согласно кивнула и надела его на шею, чтобы не потерять. Мы вернулись на берег, а потом я заметила, что взгляд наследника вновь стал каким-то коварным… Как у зверя, что мы встретили в горах…
Риад шел первым, потому и успел нас предупредить. Мы укрылись за выступающие горы. Впереди по камням спускался барс. Я испуганно оглянулась на Тома, но тот сделал знак сидеть тихо. Я кивнула. Ричард уже вынимал меч. Привлеченный звуком стали зверь напрягся, озираясь по сторонам. А потом Риад выскочил из укрытия и бросился на врага.
— Эли, хочу напомнить о своем последнем желании, — лукаво произнес Дориан, смотря на меня, как мы вновь сели у дерева. Я испуганно посмотрела ему в глаза.
— Пожалуйста, ты можешь отказаться от этих желаний? — тихо попросила я.
— Я могу отказаться от них, Эли, но не способен отказаться от тебя! Так что я жду.
А у меня глаза вдруг стали влажными. Я пересела на колени, закрыла глаза, чтобы не показывать слез. Я хотела представить, что это Том… Но я чувствовала дыхание того, кто был сейчас так близко. А у Томаса оно было иное… Я глубже вдохнула и хотела, чтоб это было мимолетным прикосновением, но меня просто потом не отпустили.
Я начала возмущенно пытаться сказать, но он просто снова не дал возможности! Тогда я уперлась ладонями в его грудь и попыталась оттолкнуть его. Но он был намного сильнее! Это мерзкое чувство своей беззащитности, когда заставляют покориться, но всей душой ты пытаешься вырваться из этого, а физически все остается прежним! Пара ударов по плечам так же не принесли результатов…
Риад не произнес ни звука. Пара быстрых уходов с линии атак, но один удар, и враг был повержен. А вскоре мы оказались на вершине горы. Там я смогла еще поупражняться в стрельбе, а затем был спуск, подаривший мне так много его прикосновений… Том поддерживал, показывал, шутил и смеялся. С ним проблемы уходили назад…
— Эли, ты плачешь?
Молча вырвалась из его объятий и отвернулась.
— Теперь ты получил, что просил?! — сорванным голосом спросила я.
— Почему ты не даешь мне шанса?
— Потому что они все принадлежат другому…
— Ты говорила, что свободна.
— Я сказала, что официально не встречаюсь. Но теперь уже да.
— Кто? — лишь хмуро спросил он.
— Ты вернешь меня обратно?! Сейчас?
— Если ответишь.
— Хорошо.
— Так кто?
— Ангел, Дориан. Он — ангел, — и я шагнула в появившийся проход.
Я оказалась на крыльце дома Рэна, но пошла не внутрь, а в край сада, где видела одинокий силуэт. Когда я приблизилась, то услышала тихое:
— Тебе лучше уйти. Сейчас.
— Я сделаю то, что всегда дела ты для меня, Том.
— И что же?
— Просто буду рядом! — и я обняла его, прижавшись так крепко, как только смогла.
— Эли… — тихо и измученно прошептал он. — Смогу ли я себе когда-нибудь простить, что довел тебя до этого, Эли?