Опередив непрестанно галдящих туристов, Лариса вошла в вагон электрички, села у окна.
Поезд тронулся, и в соседнем вагоне кто-то заиграл на гитаре и стал тихонько напевать песню Аллы Пугачевой:
“Жить без любви, быть может, просто, но…
Но как на свете без любви прожить”.
Лариса снова взгрустнулось.
Как узнать, что такое настоящая любовь и где ее найти?
ГЛАВА 4. Секретный объект
Округлый краешек солнца выглянул из-за темно-синей полосы туч, протянувшейся вдоль горизонта над черным с туманной проседью лесом. Сероватый дымок стелился по холмистому лугу. Слабые лучи освещали крошечную деревню на склоне холма. Большинство хрупких домишек пребывало в полуразрушенном состоянии. Деревня казался вымершей. В домах не горел свет. Лишь редкие следы мужской и женской обуви да отпечатки собачьих лап виднелись на мокрой грязи проселочной дороги, напоминая о том, что кое-где здесь все же теплится жизнь.
Спускаясь с разбитой платформы по дребезжащей при каждом движении металлической лестнице, Лариса ругала себя за то, что не поехала в резиновых сапогах. Она прыгнула на осколок бетонной плиты посреди широкой лужи и внимательно рассмотрела карту отца. Бумажную. В приложении навигаторе секретный объект не искался.
Девушке предстояло идти по деревенской дороге сначала через лес, потом по клеверному полю вдоль вырытой военными канавы, затем перейти канаву по дощатому мостику и шагать по тропинке через березовую рощу до разнотравного луга, за лугом она должна была увидеть серые здания исследовательского центра.
“Часам к трем доберусь до пункта «Б»… Надеюсь, маньяки тут не ходят”.
С рюкзаком за спиной и наушниками в ушах, Лариса то ковыляла нетвердой походкой по кочкам жесткой травы вдоль скользкой дороги; то плюхала по расползающейся под ногами грязи; то, с трудом удерживая равновесие, балансировала между глубокими колеями, оставленными шинами грузовиков. Дима Билан уверял ее проникновенным голосом, что он «ее номер один», а в мыслях вместо него представал Дима Шубин, вызывая противоречивые чувства.
Увлеченная музыкой девушка не заметила приближение военного грузовика за спиной. Услышав оглушительный гудок, она прыгнула в колею и промочила кроссовки.
— Садись, красавица, подвезу, — седой загорелый шофер распахнул перед ней серую от застывшей грязи дверь. — В ногах правды нет.
— Спасибо. — Лариса шустро забралась в высокую кабину. Плюхнувшись на застеленное сальным покрывалом сиденье, она из вежливости выключила плеер в смартфоне и извлекла наушники из ушей.
Грузовик тяжело тронулся с места. Двигатель гулко зашумел, едва не заглушая радио «Шансон».
— Валентин, — представился водитель.
— Лариса, — девушка скованно улыбнулась, вытаскивая ноги из мокрых кроссовок.
— До садового товарищества «Энтузиаст», доставить не обещаю, но до ближайшего перекрестка подброшу, — по-военному отрапортовал водитель.
— Мне и не нужно в садовое товарищество. Я еду в «Темное озеро». Думаю, нам по пути.
— Ну-ка покажи паспорт, — водитель резко затормозил на повороте. Грязь фонтаном хлынула из-под колес в обе стороны. — Ты, небось, буржуйская шпионка. Так?
— Нет, не угадали. Я еду по особо важному делу, — Лариса с гордой улыбкой протянула паспорт. — На меня выписан пропуск.
— По какому еще делу?
— По секретному делу государственного значения.
— Елки — моталки! Громова! — водитель вытаращил глаза сначала на фото в паспорте, потом на саму Ларису. — Степаныча дочка! Ну, профессура! Ну, Ежкин кот! Решил на хлебное место пристроить дочурку. Ты, что, взамен Клавки — буфетчицы в столовке будешь нам котлеты раздавать?
Он выплюнул окурок в окно и вернул паспорт.
— Нет, не вместо Клавки, — хихикнула девушка.
— Вот я и подумал, не потянешь ты заменить Клавку. Она тридцать лет служила чекисткой. У нас там все из органов, кроме бати твоего. Тебе и котла с борщом не поднять, а она его одной левой таскает.
— Котлы с борщом — не мое призвание. Я учусь на факультете управления.
— Во-во. Все хотят кем-то управлять! Кругом одни руководители! Скоро на всех начальников не хватит подчиненных.
Под неспешное течение музыки Лариса молча смотрела на мокрую осоку, местами разбавленную камышовыми кочками. Водитель тоже не стремился продолжить беседу. Он уставился вперед, хмуря густые брови.