Яна, сначала приятно удивленная комплиментами босса, при последнем замечании снова напряглась и кинула в спину Евгении испепеляющий взгляд. Лицо Ольховской она видеть не могла, но была уверена, что усмешка находится сейчас на своем привычном месте. Прежде, чем она успела придумать хлесткий ответ, Евгения весело произнесла:
– Судя по тому, как нас сейчас потащило, эскимосский переворот мы с тобой попробуем еще вон до того мыса!
Помощник испуганно посмотрела вперед. Песчаный мыс белел метрах в пятидесяти ниже по течению, скрывая за собой очередной изгиб своенравной речки, и их лодка стремительно приближалась к нему.
– Держи весло крепче, – предупредила Евгения.
– Но я ничего не знаю об эскимосском перевороте! – возразила в панике Яна.
– Тогда пристегни ремни! – усмехнулась Евгения, и Яна услышала в ее голосе чуть забытые хулиганские нотки.
Сначала лодку накренило сильно вправо, затем влево, а потом, когда Яне показалось, что переворот уже неизбежен, Евгения каким-то непостижимым образом все же выправила крен. Яна облегченно перевела дыхание, но ее радость была недолгой: после этого они только и делали, что сражались с течением.
– Неплохая полянка, – заметила Евгения.
Это была ее первая за два часа реплика, не считая команд, и помощник, подняв голову, внимательно посмотрела на берег. Лес здесь немного расступался, и спуск к воде не казался слишком крутым; как раз на похожем месте они разбивали вчера лагерь, и, очевидно, Евгения нашла берег подходящим для их обеденной стоянки.
Они едва успели причалить, как их догнали рафты Карпова и Панина, за ними подтянулись и другие. Сразу воцарилась радостно-деловая суматоха вокруг организации костра, разбора вещей с грузового рафта и заготовки дров, в которой пришлось принимать участие всем, не только дежурным. Яна искала глазами Юлю, с которой хотела поговорить и все объяснить, но ярко-рыжая девушка каждый раз оказывалась на противоположном конце лагеря. Вскоре обед был готов, и, получив свою порцию макарон с тушенкой и супа из консервов, Яна попыталась занять место рядом с секретарем, но та демонстративно села между Петрусем и Карповым, так что девушке ничего не оставалось, как снова отложить свое объяснение. Между тем, она ощутила, что эта недосказанность становится тягостной для нее.
После обеда и короткого отдыха Карпов торжественно объявил, что самое время устроить турнир. Его участникам вручили весла, поставили на противоположные концы рафтов и дали сигнал к началу поединка. Задача была несложной: при помощи весла заставить соперника потерять равновесие и покинуть рафт. Яна не собиралась принимать участие в борьбе, но количество бойцов оказалось нечетным, и она сама не заметила, как оказалась в команде Алекса.
Участники команд-противников дрались с собой по очереди, и сначала команда Яны бурно ликовала, когда Алекс без особых усилий отправил на песок Влада – мощного парня из службы безопасности. Зато потом радовалась команда соперников, повергнув подряд Липатова, Панина и Карасеву. Яна была следующей. Против нее должна была выйти хрупкая малокровная девушка из управления организации продаж, но в последний момент Юля отодвинула ее в сторону и сама вышла против помощника директора.
Яна встала на бортик рафта, держа весло наперевес, как это делали предыдущие участники. Она посмотрела в глаза Юли и не увидела там ничего хорошего. Прежде, чем Яна поняла, что происходит, та с неожиданной ловкостью сделала резкий выпад веслом, и резкий тычок под ребра заставил девушку потерять равновесие и оказаться на песке, в достаточно неудобной позе, к тому же при падении больно стукнувшись о собственное весло. Панин первым пришел ей на помощь, помогая подняться. Яна вставала, стараясь не держаться за ушибленное ребро; правилами дозволялось бить лишь по веслам соперника, но из-за стремительности Юлиного нападения, похоже, никто не заметил нарушения. Все еще опираясь на руку Панина, девушка посмотрела на свою обидчицу. В лице той не оказалось ни капли раскаяния, а веснушки выражали полное презрение к поверженной, отчего Яна окончательно растерялась.
Она только сейчас поняла, насколько дорожит хорошими отношениями с ней и Элей. Если хорошенько подумать, у нее уже много лет не было друзей, а девчонки за эти несколько месяцев успели стали ей подругами. И вот теперь, из-за глупого недоразумения, она могла потерять эту дружбу. Яна нисколько не сомневалась, что Эля немедленно узнает о сомнительном вечернем происшествии от первого секретаря и подумала, что этого нельзя допустить. Если Юля с ее отходчивостью сумеет все понять и поверить ей (по крайней мере, Яна очень на это рассчитывала), то Эля, похоже, могла затаить обиду на долгое время. Или вообще вернуться к первоначальной враждебности. Подумав об этом, девушка даже чертыхнулась.
– Сильно ударилась?
Яна обернулась. Она так погрузилась в свои переживания, что и не заметила, как Ольховская подошла и встала с ней рядом.
– Ну, как сказать…
Девушка не могла оторвать глаз от своего босса, переодевшейся в тонкий гидрокостюм. Зеленые полосы на общем сером фоне идеально подходили к цвету глаз, а ткань так плотно облегала фигуру, что Яна подумала: «Ну почему она сидит в офисном кресле, а не расхаживает по подиуму? Думаю, ее охотно бы приняли в модели даже с ее метром семьдесят пять».
– Тебе идет, – заметила она.
– О, спасибо. Думаю, тебе пойдет тоже, – с этими словами Евгения протянула ей сверток.
– Что это? – насторожилась Яна
– Посмотри.
В свертке оказался такой же гидрокостюм.
– Все будет настолько плохо? – спросила Яна.
– Ну… просто на всякий случай. Дальше плыть будет сложнее.
Яна покорно кивнула. Через полчаса они покинули место стоянки. На этот раз их каяк пошел последним.
– Не перепутайте, как увидите вторую протоку, надо будет повернуть не налево, а направо, – напутствовал их Панин.
– Не перепутаем, – отозвалась Яна, со вздохом берясь за весло.
Девушка не могла сказать, что ей не нравится корпоративный сплав. Вчера она даже несколько раз ловила себя на мысли, что чувствует себя непривычно счастливой. Но последние события, особенно проигранный спор и недоразумение с Юлей, быстро вернули ее с небес на землю. Тут девушка вспомнила, что рано или поздно ей придется поговорить с Евгенией о «правде», а потом Егор вернется после длинного отсутствия и конкретизирует ее задание по поиску загадочного артефакта, которым обладала Ольховская… Да еще и боль в ребрах пока не думала утихать. Яна почти физически ощутила, как этот груз проблем давит ей на плечи. Почувствовал это, видимо, и каяк, неожиданно хлебнув одним бортом воды.
– Не зевай, греби, – скомандовала Евгения, и девушка с остервенением стала выполнять ее указания.
«Это скоро закончится, надо просто потерпеть. И почему меня вообще волнует мнение чужих людей? Они же ничего не знают обо мне. Раньше мне было абсолютно все равно, что думают обо мне другие сотрудники… даже когда у меня на самом деле были служебные романы… со всеми этими мужчинами. Так почему теперь я переживаю о том, что могут подумать о Панине и обо мне?», – думала тем временем она.
Река сделала очередной поворот, и девушка чуть зажмурилась от ветра, который неожиданно ударил им навстречу. «Наверное, все дело в том, что сейчас я работаю под своим настоящим именем, к тому же необычно долго на одном месте, – попыталась объяснить она себе. – Со временем все забудется и встанет на свои места». Но в следующий момент девушка покачала головой, осознавая, что забыть «световцев» у нее получится нескоро. А уж Евгению и вообще никогда. Ее босс уже не один раз демонстрировала мастерские навыки по «разрыву шаблона», и похоже, не собиралась останавливаться на достигнутом. Яна снова почувствовала укол легкого сожаления, как недавно, на горе, откуда они с Ольховской смотрели на озера и заливные луга.
«Я могла бы на самом деле подружиться с ними со всеми, если бы повстречала их в других обстоятельствах… Если бы я на самом деле была просто помощником генерального директора», – призналась она себе.
– Ян, да что с тобой такое? – голос Евгении прозвучал обеспокоенно. – Как ты гребешь? Тебе уже не терпится искупаться?