Выбрать главу

Лорел и Харди были смешными и грустными. И в этом похожими на всех нас.

Потом фильм закончился.

Норме Джин не хотелось уходить.

Она знала, что у нее так и так будут крупные неприятности.

Поэтому она осталась.

Фильм начался снова.

И вот как все было.

Ей стало сонно.

Она откинулась на спинку кресла и посмотрела наверх.

На лучи света.

А потом вдруг рядом с ней — Стэн Лорел. Сидит в соседнем кресле. Снимает свой котелок и прилаживает на колено.

Она не удивляется. Она рада.

— Мне снилось, что я не сплю, а потом я проснулся и понял, что сплю, — говорит Стэн Лорел.

Она понимает, что он имеет в виду.

— У меня неприятности, — говорит ему Норма Джин.

— У меня тоже нет, — отвечает Стэн Лорел.

— Это глупо, — говорит Норма Джин. — И смешно.

— Ну так да, — говорит Стэн Лорел. — Насильно мил не будешь, а носильные вещи должны носиться.

Он улыбается и медленно истончается, исчезает, превращается в вихрь пылинок, искрящихся в лучах света над головой.

Уже почти утро, когда Норма Джин все-таки возвращается в сиротский приют.

— Мы все волновались, — говорит мисс Долтри, заместитель директора, памятуя о случае, произошедшем несколько лет назад.

— Теперь, когда мы убедились, что с ней все в порядке, я ее накажу… И тут она заскулила… пронзительным, тоненьким голосом. Ее личико сморщилось, рот растянулся, и его уголки опустились вниз… на самом деле. Как маска трагедии. Такой полумесяц. Она царапала себе макушку. И моргала, как в замедленной съемке…

— Я опять вы-вы-влипла в историю, — вот что она сказала.

— Она была точно как он, ну, знаете, тот, который худой, и Норма Джин заикалась, и, конечно, над этим грешно смеяться, но это было так забавно. Я не стала ее наказывать. Только назначила два дня вне очереди вытирать посуду. Она вся светилась, наша Норма Джин. Помню, я думала, что у нее прирожденный талант и что она станет комедианткой, как Кэрол Ломбард или Джин Харлоу.

* * *

Денег катастрофически не хватало. В сиротском приюте — никакой новогодней елки. Норма Джин решила, что елку принесет Санта-Клаус. Она придумала песенку и спела ее. (Она не заикалась, когда пела.)

Санта-Клаус подарит мне елку, длинный красный шарф и кусок яблочного пирога… Санта-Клаус подарит мне елку — и я буду самой счастливой на свете!

Другие дети посмеялись над Нормой Джин. Даже самые младшие дети знали, что Санта-Клауса не существует. Была Великая депрессия.

Норма Джин придумала новую песенку.

Иисус подарит мне елку, длинный красный шарф и кусок яблочного пирога… Иисус подарит мне елку и заберет меня на небеса, когда я умру!
* * *

4 августа 1962 года.

Спальня Мэрилин Монро

Мэрилин Монро умирает.

Диафрагма уже отказала, осталось только брюшное дыхание. Кожа приобретает синюшный оттенок, и если взять ее руку и попытаться нащупать пульс, то это будет непросто.

В этой темной комнате, где их никто не увидит, копятся искорки, крошечные звезды.

Ее накрывает сияющий купол света.

* * *

«Мы все звезды и заслуживаем того, чтобы сиять».

Мэрилин Монро
* * *

7 июня 1937 года.

Джин Харлоу умерла в возрасте двадцати шести лет.

26 июня 1937 года.

Норма Джин ушла из приюта. Теперь тетя Грейс возьмет ее к себе.

Норма Джин стояла перед входом в сиротский приют Лос-Анджелеса и жалела, что у нее нет котелка, чтобы приподнять его на прощание.

В голову пришла мысль, которую она потом вспомнила — слово в слово — годы спустя.

— У меня было странное чувство, что меня выпустили в мир, в котором уже не живет Джин Харлоу.

Потом она села в «Бьюик» тети Грейс и поехала домой.

* * *

«Джин Харлоу… Я много думала о ней, мысленно перебирала факты ее биографии. Меня как будто преследовал ее призрак, и я иногда задавалась вопросом: а не сама ли его вызываю? Но, думаю, нет. Просто мы с ней похожи по духу или еще в чем-то, не знаю. Я часто задумывалась, а не умру ли я тоже совсем молодой, как она».