– А что такого в наших детях? Почему это все собираются лишить нас наших сыновей?
– Не все. Мы не собираемся. Но они нам очень нужны. Ты можешь отказаться, Наемник. Дело добровольное, сам понимаешь. И мы будем помогать тебе охранять их и дальше, даже если ты откажешься. Но покоя им не знать до конца жизни.
Во мне закипал гнев.
– По какому праву вы распоряжаетесь моими детьми?!
– Не распоряжаемся, – устало покачал головой эльф. – А вот право у нас есть. Не кипятись, выслушай сначала.
– Я слушаю, – я не без труда подавил гнев и устроился поудобнее, приготовившись слушать.
– Видишь ли, у нас сложные отношения с холодным железом. Сталь нашего оружия не совсем обычна. Да ты, верно, заметил?
– Заметил, – кивнул я.
– Вот видишь. В мирное время мы бы обошлись и тем, что есть, но сейчас настала пора ковать новое оружие.
– Ну и что? – не понял я. – Вам ведь его гномы куют, разве нет?
Эльф откинул голову и откровенно рассмеялся.
– Я погляжу, люди ничего о нас толком не знают. Одни легенды и байки. Нет, Наемник, гномы нам оружие не куют. Или, вернее сказать, такое случается, но очень редко, и это не лучшее наше оружие, хотя гномы – мастера отменные. Нет, Наемник, оружие наше куется среди нас. Но пока оно не выковано, нам за железо не взяться. Кузнецом должен быть человек. Человек, воспитанный эльфами.
– Значит, наши дети… – задумчиво протянул я.
– Как никто другой, – кивнул эльф. – Сам подумай. Дети, которые еще в чреве матери побывали на границе Тьмы и Тьмы – и вернулись живыми! Хотя, конечно, это не их заслуга.
– Как раз их, – возразил я. – Без них у нас бы сил не хватило на возвращение.
– Тем более. Сам видишь, Наемник – дети недюжинные. И звезды, под которыми они родились – такое расположение звезд бывает нечасто. Это звезды эльфийских кузнецов и оружейников. Наконец, ты и сам куешь оружие, так что твой Тайон – сын кузнеца и оружейного мастера. Да Силы Зла полмира растерзают и замучают, чтоб только добраться до ваших детей.
– Выходит, только у вас они в безопасности?
Я не могу терять Тайона. Больно, ох как больно! Бедная Ахатани…
– Да. Сегодня утром у тебя в доме я едва поспел вовремя. Будь это прежний дом, выстроенный Гимаром, я бы вообще не смог туда попасть, а так только замешкался.
Дом Гимара сгорел. От него остался один фундамент. На нем я и выстроил свой дом, тоже защищенный от магии, но гораздо слабее.
Что ж, нет худа без добра.
– А что там такое было? – задал я, наконец, вопрос, мучивший меня все это время.
Эльф брезгливо поморщился.
– Редкостная мерзость. Даже не знал, что маги Зла могут владеть силами стихий.
– Ты – и не знал? – удивился я.
– Как видишь. Будем надеяться, что это единственный случай. Как бы то ни было, оно не вернется. Я загнал его обратно, туда, откуда оно вышло.
– Загнал? Погоди… а кровь чья же? Твоя? – я уставился на раненую руку эльфа. Шрам свежий, но заживший… ах, да, я же и забыл, что раны у них затягиваются быстрее, чем у людей.
– Моя, – спокойно ответил эльф.
– А почему след идет до окна – и все?
Эльф снова засмеялся.
– А ты собирался отыскать меня по кровавому следу? Увы, Наемник. Раненого эльфа по следу крови можно найти в доме, на мостовой в городе – словом, там, где нет живой земли или камня. Кровь эльфа встает из земли травой. Твой сад сейчас значительно гуще прежнего.
Не просто гуще, а значительно. Выходит крови он потерял много. Стыд вновь ожег меня. Я думал о нем плохо, а он истекал кровью, защищая моего сына.
– Ты уверен, что оно не вернется? – я поежился, представив себе возвращение стихийного Зла.
– Вполне. Я перевернул или сдвинул все, чего оно касалось или могло коснуться.
А ведь верно! Старый прием: если нечисть не убита, а лишь изгнана, быстро передвинь, вылей, разбей, порви, переверни все, чего она касалась, и она не сможет вернуться. Вот почему вся комната выглядела «сдвинутой». Будь у меня спокойно на душе, я бы, может, и сам догадался.
– Получается, я должен отдать вам детей? – эти слова дались мне с огромным трудом, они просто застревали у меня в глотке.
Эльф легко улыбнулся.
– Что ты, Наемник. Они еще так малы, что умрут без матери. Вам всем придется жить неподалеку.
Снова облегчение пополам со стыдом. К сожалению, я привык во всем сначала подозревать дурное, и лишь затем видеть хорошее. Уж такая у меня работа.
– Это хорошо. На это можно согласиться.
– Можно, Наемник. Ведь если вы расстанетесь с детьми совсем, вас будет ждать неприятная неожиданность. Время в наших краях течет совсем по-иному: иногда медленнее, а иногда намного быстрее. Отсюда, кстати, дурацкие байки о нашем бессмертии. Если вы оставите ребеночка на неделю, встретить его вы рискуете десятилетним. Хлопот для вас, конечно, меньше, но сомневаюсь, что его мать это обрадует.
– Конечно, нет. Но, послушай, погоди… как же мы можем к вам уйти? Я ведь Страж Границы! И нечисть…
Эльф вновь улыбнулся. На сей раз его улыбка оказалась бесконечно грустной.
– С нечистью и ваш Боевой Орден неплохо справится. А граница… разве ты еще не понял, Наемник? Она давно переместилась. Лунный свет яркий, чистый. Оглянись, Страж.