- Первая, я не понимаю, что это зна…
- Ты и вправду был мертв? Ты воскрес? – вдруг страстно перебила его Хат. Точно искала новых оснований для веры, которая пошатнулась; или хотела построить для себя эту веру.
Метен кивнул.
- Да. Ра воскресил меня.
Он уткнулся взглядом в пол, и вдруг почувствовал, что к горлу подкатывают рыдания – как будто он был ребенком, а Хат матерью, которой можно открыться. Метен судорожно вздохнул, а потом слезы облегчения и боли побежали по его щекам.
Хат несколько мгновений стояла не двигаясь – а потом нерешительно положила руку юноше на плечо, поглаживая его. Метен был горячим и сотрясался от рыданий, которые пытался и не мог подавить.
- Они убили моего отца, - выдавил юноша. – А меня… Я теперь…
- Тише, тшш!.. Ты жив, - испуганным шепотом успокаивала его Хат. Ей вдруг представилось, что будет, если Ра или один из его верных псов застанет их как есть. Даже преданный щенок Ипувер – уже слишком много.
Наконец Метен справился с собой.
- Ты хотела что-то показать мне? – осипшим голосом спросил он.
Хат серьезно кивнула.
А потом вдруг нахмурилась, вглядываясь в его лицо.
- Погоди… У тебя…
Девушка вдруг поднесла руку к его лицу и прежде, чем он отстранился, вытерла ладошкой размазавшуюся в уголке глаза краску. Потом то же самое повторила с другим глазом.
- Слезы вытри рубашкой, - предупредила она. – А то могут заподозрить неладное.
Метен угрюмо вытер слезы концом накидки-рубашки. Теперь о его слабости напоминало только покрасневшее лицо.
- Ну давай веди меня, Первая, - хмуро сказал он.
Метен на самом деле не думал, что что-нибудь здесь может отвлечь его или понравиться ему – но через некоторое время почти забылся от удивления. Хат показывала ему чудеса, и много: вещи, которые уже были дарованы богом городу Мен-Нефер-Ра, и вещи, о которых пока знали только его слуги. Напоследок Хат с улыбкой описала письменность, которой сама учила детей. Это впечатлило Метена, но только как завершающий штрих в картине или последний удар резца в скульптуре. Гораздо больше юноше понравилось описание машин, а образ крылатой машины – виманы – просто зачаровал его.
- Хотел бы я увидеть такую, - сказал он своей проводнице.
Пока о существовании виман знали только слуги Ра. Бог еще не приказывал их делать.
Хат усмехнулась.
- Может быть, не только увидишь, а еще и полетаешь… И из волшебного копья постреляешь…
Вдруг Метену стало стыдно за этот порыв.
- А ты-то сама? Чего хочешь? – спросил он. – Ты и вправду любишь… хм… своего господина?
Хат опустила глаза – пауза стала очень неловкой.
- Сама не знаю, - наконец сказала девушка. – Он очень велик, Метен, это правда. Он принес нам божественное знание. Но это знание убивает.
- Что же, разве эти машины убивают? – возразил Метен. Впервые взглянув на мир так, как на него смотрели слуги Ра, Метен получил возможность оценить дары Ра самостоятельно.
- Они могут сделать много хорошего, - сказал юноша.
Хат кивнула.
- Только я пока видела только смерть…
Она закусила губу, лицо ее исказилось – теперь она сама готова была заплакать перед человеком, который один здесь мог ее понять. Метен положил ей руку на плечо, как Хат успокаивала его. Хат вздрогнула, но не отодвинулась.
- Это, наверное, потому, что ты пока видела только нашу деревню, - сказал Метен.
Хат взглянула на него с изумлением.
- Не ждала от тебя таких слов! Я думала, ты враг…
При последних словах она перешла на шепот, не решаясь закончить: “враг Ра”.
- Я сам теперь не знаю, - с тяжелым вздохом ответил Метен. – Конечно, я враг солдат, которые убили моего отца. Но ведь бог не приказывал его убивать, так вышло.
Хат поняла, что перед глазами юноши неотступно стоят чудесные возможности, которые он только что увидел.
Она покачала головой.
- Мне не нравится то, что ты говоришь, Метен.
- А мне не нравится то, что ты говоришь, - вдруг резко ответил Метен. – Ты говоришь, что ты женщина Ра и служишь ему, а сама его порицаешь. Кому ты на самом деле служишь?
Хат грустно улыбнулась.
“Моему сердцу”, - подумала она, но не сказала. Сердце говорило ей такие вещи, которых ей никогда не говорила ни мать, ни ее новый могучий господин. Только, может быть, старая Айя говорила с нею языком ее сердца.
- Как моя семья, Метен? – тихо спросила Хат. – Вспоминают ли они обо мне? Как бабушка Айя?
Метен не поднимал глаз.
- Именно она и подбила нас на мятеж, - вдруг очень тихо пробормотал юноша. – Твоя бабка Айя старая и мудрая колдунья, но теперь я сомневаюсь, что она сказала правду. Она научила нас называть Ра демоном.
Хат несколько мгновений неверяще молчала.
- Ты простил ему смерть отца? – наконец прошептала она. – Уже простил?
- Если бы мы не взбунтовались не вовремя, отец был бы жив, - очень тихо ответил Метен, по-прежнему глядя в землю. – И Ра воскресил меня. Он не демон.
“Он воскресил Метена именно затем, чтобы тот ему поверил, - вдруг услышала Хат слова старой Айи. – Затем, чтобы тот расплавился, как воск, а демон вылепил из него что ему угодно”.
Но такого нельзя говорить. Во всяком случае, не вслух. Это страшные и преждевременные слова… может быть, и нужда в них не появится…
- Хорошо, Метен, я поняла тебя, - скрепя сердце ответила Хат. – Теперь, думаю, мне следует поучить тебя письму. Ра наверняка захочет этого.
Метен кивнул, и в глазах его зажегся интерес.
- Поучи, - сказал он. – Только ты мало что успеешь, до завтра недолго осталось.
Хат с неприязнью подумала о верном Ипувере-“Анубисе”.
- Только не наедине, - ответила она. – Я сейчас соберу жрецов в классной комнате…
- Жрецов? – с удивлением перебил Метен.
Хат нетерпеливо махнула рукой.
- Детей, - сказала она. – Повторим то, с чего мы начинали. А для тебя это будет первый урок, Метен. Идем.
Они прозанимались довольно долго и увлеченно – Метен чувствовал себя так, точно он прежний остался там, в деревне, и этот прежний плакал по отцу и негодовал. А новый Метен, родившийся здесь, был здесь, и узнавал чудеса. Прежний Метен мирился с новым. А потом… что гадать?
Когда все устали и проголодались, Хат отправила Исетемхеб за едой.
Метен во второй раз сказочно наелся. Иногда ему казалось, что он выдумал себе все это великолепие. Хотя такого ему было бы ни за что не выдумать.
- Уже поздно, - заметила Хат, когда все поели. – Ты останешься во дворце до утра, а значит, тебе нужно подыскать место для ночлега.
Она взялась за лоб.
Хат не представляла, понравится ли то, что они делают, богу – как и то, когда Ра сам переговорит с Метеном. Если он и вправду намерен взять его на службу.
- Анубис, - наконец сказала она. – Пусть наш гость останется с вами, пока вам не придет время вечером прислуживать богу. А я уйду к себе.
Она встала – Ипувер проводил ее настороженным взглядом. Он так смотрел на нее с самого утра, когда Хат уединилась с Метеном. Но Хат ничего больше не сказала и молча отправилась прочь.
“Боюсь ли я? Нет, - вдруг с удивлением и облегчением поняла девушка. – Что изменит мой страх?”
Хат уже несколько ночей подряд спала одна. Она не знала, чего пожелает бог сегодня. Она никогда этого не знала.
Приготовившись ко сну, Хат села на свое ложе, расчесывая волосы красивым серебряным гребнем. Она поглядывала на дверь – и дыхание замирало, когда Хат казалось, что она видит чье-то приближение или слышит шаги. Но никто не шел.
Потушив свет – обыкновенный масляный светильник - Хат улеглась, подложив локоть под голову. Несколько мгновений она из-под ресниц наблюдала за выходом – но никто не шел, и Хат закрыла глаза.
Она уже начала дремать, когда шаги раздались.