Людям всегда был нужен бог, и Ра удовлетворил эту жажду.
Потом Метен сделал знак Хат; ему пришлось поддержать жену под руку, потому что она ослабела от страха. Она, его смелая львица!
Метен нажал на кнопку на своей маске, и скрыл от Хат свое побледневшее лицо. Только приблизившись к цели, они, кажется, прочувствовали, на что идут.
Молодые люди шагнули внутрь храма. После жары снаружи там было холодно; Хат подташнивало от страха. Она была на волосок от гибели, и рядом шагал не ее муж, а чудище, у которого было только тело ее мужа.
- Тихо, жена, - прошептал Метен. Хат вздрогнула, чуть не споткнувшись.
- Что?..
Метен только сейчас осознал, что маска полностью изменила его голос; на это он и рассчитывал, но к себе до сих пор не применял. А шепот передавался наружу неясным шумом, как будто ветер задувал в ущелье. Метен повысил голос.
- Тихо, - сказал он своим обычным тоном. Метен сам испугался оттого, как это прозвучало. Хат, вздрагивая, посмотрела на него, потом отвернулась.
Метен снова взял ее под руку.
- Кажется, туда, - сказал он своим божественным голосом. Хат почти привыкла не пугаться этого; она посмотрела вперед, прищурившись.
Далеко впереди стояли Звездные Врата, казавшиеся сейчас странной, но почти безобидной частью обстановки; намного больше Хат испугал вырезанный в камне круг, видневшийся на полу ближе к ним. Она почти не сомневалась, что Метен угадал. Вот сейчас. Сейчас.
Сокологлавый воин потащил ее за собой. Хат было стыдно за свой страх, но сама она его бы не одолела. Однако Метен пока справлялся за двоих.
- Камень в перчатке, - сказала она чужим голосом.
- Да, - рыкнул в ответ “Хор”.
Они ступили в круг, и Хат обхватила мужа за талию, ощущая его горячее тело и холодные доспехи. Вдруг ей, совсем некстати, вспомнилось, как она потеряла Джепет во время перехода через Врата…
Пока она так думала, Метен нажал на кнопку. Хат прикусила губу и зажмурилась, в голове не осталось никаких мыслей; синий столб света одел их, потом на них с гудением опустились каменные кольца, точно заключая в стоячий гроб. А потом все исчезло.
Только на миг. Снова синий свет, кольца одно за другим прогудели, поднимаясь вверх и освобождая их. И Метен и Хат обнаружили, что стоят точно в такой же позе точно в таком же кругу, вырезанном в камне.
Вокруг было так же пусто.
- Копье, Метен, подарок от бога, - прошептала Хат.
Соколиный клюв качнулся в знак понимания; Метен взял в правую руку большое копье - так, как его носили все стражники Ра – а в левую малое. Хат стала по левую руку от мужа, чуть позади, спрятавшись за этим копьем.
- Мы не знаем, куда идти. Нам неоткуда знать, мы с земли, - прошептала Хат, озираясь. Но эти слова не утешали. Казалось, что их вот-вот схватят как лазутчиков, только увидев эти колебания.
Но тут же их колебания были разрешены.
Навстречу Метену и Хат из-за угла вышел Анубис – высокий, грозный, готовый изрыгнуть пламя своего гнева. Глаза бога на шакальей морде засветились синим огнем.
- Кто такие? – рыкнул он, поднимая копье. Еще раньше, по-видимому, чем успел осмыслить появление чужаков. Метен первым понял, что встревожил “Анубиса” не столько его облик, сколько женщина с ним и непривычного вида оружие.
- Я Рахотеп, господин, - сказал юноша-“Хор”, шагнув вперед. – Новобранец, присланный с земли. Это моя женщина.
Имени Хат он так и не успел придумать, но оно и не понадобилось. Не обращая больше внимания на Хат, “Анубис” уставился на его второе копье.
- Что это? – спросил он, вытянув руку.
Метен поклонился.
- Это дар, присланный тебе великим Ра, - сказал он, почтительно подавая сотнику оружие. – Это копье удобнее носить, а разит оно не хуже наших.
Слова “дар” и “наших” произвели желаемое действие. Даже больше того, на что рассчитывал Метен. Сотник вспомнил об опасном поручении, с которым с успехом справился позавчера; и вот перед ним было подтверждение его заслуги. Милость, оказанная Ра своему верному воину.
- Да живет Ра вечно, - громыхнул Анубис, принимая копье в левую руку; глаза на его морде засветились, казалось, от удовольствия. Метен чуть не поверил, что перед ним настоящее лицо этого существа и настоящий бог…
- Отведи свою женщину к нашим наложницам, - распорядился сотник, поворачиваясь спиной и направляясь вперед. – Я покажу дорогу.
Метен и Хат двинулись за ним. Метен смотрел в широкую сильную спину начальника и думал, как просто было бы выстрелить в эту незащищенную плоть. Несмотря на свой облик и свою мощь, этот человек умер бы так же легко, как и он сам.
- Я Туйя, - шепнула Хат мужу, показывая на себя. Он посмотрел на нее и спустя мгновение кивнул. Метен улыбнулся под своей маской.
Сам он назвался Рахотепом – “угодным Ра”. Сотник так и не понял, как над ним и его богом только что посмеялись.
Если Метену поможет небо, “Анубис” этого так и не поймет. Или поймет тогда, когда будет слишком поздно…
Метена и Хат провели до конца коридора, и у самой двери “Анубис” внезапно преградил новобранцу дорогу своим копьем.
- Она войдет одна! – сказал сотник. Метен сразу же понял, почему. В комнате было не меньше десятка других женщин – все молодые, почти все красивые и на удивление хорошо одетые.
Хат, склонив голову, пробралась в дальний конец этой общей спальни. Она пыталась справиться с испугом, неожиданно вновь охватившим ее. Женщины, раскинувшиеся на подушках и лежанках, с жадным любопытством проводили ее взглядами – стоит только их повелителям уйти, и эти горлицы накинутся на нее, как ястребы.
Две пары мерных тяжелых шагов удалились, и Хат осталась одна в обществе своих товарок.
Страха показывать было нельзя. Она опустила глаза, делая вид, что счищает ногтем соринку с вышитого рукава, и чувствуя, как женщины беззастенчиво рассматривают ее, почти раздевают взглядами. Наконец одна спросила:
- Кто ты такая?
Хат подняла глаза.
Спросившая была щуплая и густо накрашенная девица; она рассматривала Хат с ленивой неприязнью женщины, увидевшей более красивую. Но особенной враждебности она пока не проявляла. Хат улыбнулась.
- Я Туйя, - сказала она. – Женщина нового воина, которого великий бог прислал с земли с подарком для начальника крепости.
- Ах, вот как, - сказала девица. Она улыбнулась с удовлетворением. – А я Та-Исет, младшая женщина самого сотника.
Хат нахмурилась; это ее и очень удивило, и позабавило.
- Разве у ваших господ так мало женщин? – спросила она. – Сколько человек в гарнизоне?
- Много, - ответила Та-Исет, видимо, презиравшая подсчет. Хат подумала, что девица и не умеет считать. – У наших воинов много женщин, но здесь живут младшие, - закончила наложница.
Хат вдруг заподозрила, что женщины в этой комнате могут быть и общими. Ей стало страшновато.
- Сколько же женщин у сотника? – спросила она.
Та-Исет показала четыре пальца.
- Не надейся, что он возьмет и тебя, - презрительно сказала девица.
“Еще чего!..”
Хат сидела с высокомерным видом, скрывая свой страх. Она разглядела, что женщины в комнате и в самом деле хорошо ухожены и одеты – во всяком случае, в сравнении с деревенскими и рабынями из поселка; но почти у всех был развратный вид и слишком яркая краска на лице.
- Я голодна и хочу вымыться, - заявила Хат.
Та-Исет легла и через голову лениво показала куда-то в угол. На столике у стены стояло блюдо с сушеными фруктами, кувшин с водой и несколько чашек.
- Завтрак будет позже, - сказала она, зевнув и прикрыв рукой ротик. Когда она отняла руку, на ладони остался рыжий отпечаток накрашенных губ. Девица небрежно вытерла руку о постель; Хат поморщилась.