- Хат, это, должно быть, бред. Горячечная греза, - сказал он. – Как ты можешь знать, жива или мертва старая Айя? Как ты можешь знать, что случается с мертвыми?
- Что случилось с Ра, я знаю. Он жив, - спокойно ответила Хат. – И он уже разыскивает нас, брат. Ты должен стать нашими ногами и нашей волей… и рассудить, глупа ли твоя жена, говорящая такое, - с легкой улыбкой закончила она.
Вдруг Хат закашлялась, надрывно, застанывая. Метен вскочил и застыл на месте, в бессильной муке глядя на эти муки. Но наконец кашель прекратился. Хат хрипло дышала; но крови на губах Метен, к счастью, не заметил.
Такое он когда-то давно видел у насмерть раненных охотников своей деревни…
- Тебе нужно уснуть, - сказал Метен, бережно беря руку жены в свою.
- Да, нужно, - сказала Хат. – А тебе нужно прямо сейчас решить за нас, что делать – ты теперь и тело наше, и голова… Нет времени медлить…
- Хорошо, - сказал Метен.
Ему было страшно. Так страшно, что хотелось разрыдаться, как ребенку. И никому нельзя было это показать…
- Воды дать? – спросил он.
- Дай, - ответила Хат.
Метен вскочил и взял глиняный кувшин и чашку, стоявшие прямо на полу. Никакой мебели в этом доме не имелось. Дрожащими руками Метен налил жене воды, не поднимая глаз; он чувствовал себя так, точно его, наконец-то посчитавшего себя в безопасности, вдруг обложили со всех сторон – и страх за жизнь жены и собственную увеличился десятикратно…
Он никак не мог знать, права ли жена – свершилось ли чудесное воскресение Ра. Но он знал, что Хат права.
Когда он поднес к губам Хат чашку, она жадно выпила и попросила еще. Выпила еще одну и опустилась на постель; Метен едва успел поддержать ее голову, чтобы уберечь ее от лишних сотрясений.
- Удивительно, как он силен. Он ведь так слаб, - прошептала Хат.
Не было нужды спрашивать, кого она подразумевает.
- Слаб? – сказал Метен.
Хат кивнула. Поморщилась от боли.
- Ра был… слабее тебя, когда ложился со мной, - сказала она.
Метен от неожиданности распахнул глаза и выпрямился, уставившись в ее лицо. Хат лежала неподвижно и казалась спящей – после таких слов. Хотя не могла не понимать, что господину ее жизни очень неприятно услышать напоминание о днях, когда его жена принадлежала другому…
Но Хат была из тех женщин, кто не боится вызвать недовольство мужчины.
Он вышел, стараясь двигаться тихо, и пригласил в дом хозяйку, покорно сидевшую за дверью.
Метен сел за порогом, обхватив голову руками. Он был в таком смятении, так измотан, что появление стражников Ра сейчас, наверное, было бы облегчением. Чем отличаются здешние люди от людей в небесном царстве бога? Ничем. Как он поднимет их на борьбу? Если это правда, что Ра жив…
Метен закрыл лицо руками и уткнулся лбом в колени. Он чувствовал себя ребенком, выброшенным в мир без всякого ободрения, без всякой надежды. Его родители были такими же детьми перед лицом жизни, как и он сам… и они были принесены в жертву тому, кого Метен на короткое время счел своим истинным отцом. Слишком прекрасно было то, что обещал Ра…
А потом оказалось, что это ложь.
“Боги есть. Никогда не позволяй себе извериться, брат мой”, - говорила Хат.
“Если боги и есть, они очень злы… или равнодушны, - подумал Метен. – Мы приносили им жертвы, молились, полагая на них всю свою надежду – а они, должно быть, только смеялись над нами”.
Метен встал, с выражением таким же опустошенным, каким было его сердце. Он отправился к реке, смыть с себя грязь и усталость. Может быть, их действительно разыскивают… может быть, его увидят. Ну и что?
Метен погрузился в прохладную воду, со вздохом, закрыв глаза – ощутив обманчивую защищенность, точно его снова приняло в себя лоно матери. Он мог привлечь крокодилов. Ну и что?
Молодой воин долго мылся, нырял, освежая свой разум и отдавая воде всю ту мерзость, что принес на себе из боя. Ра приучил его тщательно соблюдать чистоту. Он облагородил его во всем. Будь он проклят!..
Метен вышел из воды - с каждым шагом песок и земля облепляли его босые ноги все гуще – и пошел обратно к своей жене. Он решил за них, как Хат и хотела. Он никуда не пойдет – Хат никуда нельзя переносить, а ему, с таким бременем, никуда нельзя двигаться отсюда. Кто знает, как его встретит другое селение? И чем оно будет отличаться от этого? В Черной Земле Ра они везде как на ладони… Метен видел свою землю с божественной высоты, и не заблуждался на этот счет.
Метену негде было спрятать виману, и ее нельзя было оставлять на глазах у селян – и он в конце концов решился на отчаянный шаг: отвел машину в рощу неподалеку. Там ее хотя бы прикрывали кроны деревьев. Хотя сверху все равно можно было разглядеть аппарат.
Несколько дней прошли однообразно… в подавляемом страхе: так люди боятся бедствия, которое не могут отвратить. Песчаной бури… Нашествия саранчи… Ра был так же необорим. И намного ужаснее, потому что обладал не только жестоким, а еще и расчетливым умом.
Хат понемногу поправлялась – смерть от раны ей больше не грозила, во всяком случае, лихорадка прошла. Если оставаться в таком положении еще с месяц, она выздоровеет.
С месяц!..
Метен никуда не мог двинуться – а нужда в этом подпирала все сильнее. Он почему-то уверовал в то, что Ра жив. Хотя бы потому, что в жизни людей ничего не изменилось. А однажды Метен увидел настоящее доказательство того, что они ничуть не приблизили свою победу – а только отдалили ее.
Он возвращался с рыбалки, когда над головой его пронеслась вимана. Метен оцепенел, не успев ни спрятаться, ни присесть; но птица бога уже исчезла вдалеке.
Молодой человек выпрямился, с ненавистью и ужасом глядя вслед летучей машине. Он поднял кулак – а потом рука его повисла, и молодой воин со всех ног бросился в дом. Метен ворвался в хижину, уронив корзину с рыбой, так что его серебристая добыча выплеснулась на земляной пол.
Ищут! Выслеживают!..
Метен уставился на жену, без слов сообщив ей о произошедшем. Бабка тоже была здесь, и она, кажется, что-то заподозрила… но выдать их означало бы выдать себя.
- Что будем делать? – спросил он жену, когда улучил возможность поговорить с нею наедине. Хат покачала головой.
- Не знаю.
Она уже могла садиться, но это было тяжело – и, на ногах или нет, она все равно будет для беглеца обузой. И куда им податься теперь?
- Никуда не пойдем. Больше ничего не остается, - мрачно заключил Метен.
Они надеялись, что обманут смерть и в этот раз. Больше ничего не оставалось.
Их нашли через два дня. Метен не знал, обнаружили ли его виману – или кто-то из деревенских оказался предателем; но все это было уже неважно. Он только и успел, что встать и беспомощно загородить собой жену, когда хлипкая дверь распахнулась от удара ноги. На пороге стояли трое звероголовых воинов Ра. Один из них был “Анубисом”, начальником дворцовой стражи.
- Выходите, - приказал он, прицелившись в грудь преступнику.
========== Глава 50 ==========
Метен сделал шаг, другой по направлению к воину Ра – и вдруг с ревом бросился на него, прямо на копье; но начальник стражи отступил и, пропустив его мимо себя в дверь, с разворота нанес беззащитному Метену удар по спине. Тот с болезненным криком упал. Волшебное оружие на несколько мгновений обездвижило бунтовщика.
Потом он попытался приподняться, но тут же получил второй безжалостный удар – по затылку; сознание Метена погасло.
- Берите его, - приказал “Анубис”. – Берите женщину!
Хат уже стояла на ногах. У нее не было никакого оружия, и юная женщина, еще совсем слабая, покачивалась, пытаясь удержать равновесие. На лице была вся ярость, какую она смогла собрать.