– Кто здесь? – развернувшись, спросила я.
– Всегда вопросом на вопрос, – на выдохе отметил он.
– Мы знакомы?
– Ты меня ни по запаху, ни по голосу не узнаешь?
Он делал шаги в мою сторону, из-за чего усиливался его запах. Я уже была заворожена.
– А разве должна?
– Я лишь хотел узнать, все ли с тобой хорошо. Пожалуйста, не бойся меня, – беспокойство в голосе собеседника только подчеркивало правильность происходящего.
– Не боюсь.
Ледяные руки обхватили меня и прижали к широкой груди. У меня перехватило дыхание от ощущения, будто все наконец-то обрело смысл, наполнилось жизнью, любовью, счастьем. С неподдельным желанием я обняла незнакомца в ответ так крепко, как только могла. Пусть сердце и было уверено в том, что все на своих местах, в голове все еще царил хаос.
– Я так по тебе скучал, – прошептал он.
– Прости, но я, – мне пришлось сделать паузу, чтобы заставить стыд замолчать, – не помню тебя. Хотя чувствую, что ты кто-то очень важный.
– Приятно слышать.
– Помоги мне. Я должна, хотя нет, я хочу вспомнить!
– Все зависит от тебя.
– Скажи хотя бы, как тебя зовут.
– Узнаешь, если будешь чуточку внимательнее, – усмехнулся он.
Незнакомец был немногословным, скрытным, что очень меня злило. Тем не менее я улыбалась, находя забавными последние слова и поддерживая его веселый тон. Никакой искрометной шутки, которая должна была заставить меня хохотать, но я все равно отреагировала так, будто что-то понимала. Вопрос: что? В голове все еще стоял белый шум, зато эмоции и чувства были неподдельными.
– Как тебе запах? – спросил он.
– Если бы была моя воля, я бы никогда тебя не отпускала. И нюхала бы до потери сознания.
– Звучит угрожающе, но мне нравится.
– Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Искреннее признание вырвалось из меня, хотя я даже не успела его осознать. Оно не требовало ответа, но я все же ждала, что незнакомец не промолчит. Секунды шли, тишина становилась неловкой, и крепкие руки, прижимающие к себе, отпускали. Тело, к которому я с упоением прильнула, растворилось.
Я осталась одна в полном мраке и с тоской на сердце.
Я резко проснулась, все еще ощущая необъяснимую горечь утраты. Голова болела, глаза слипались, будто я и не спала, но из-за боли, разрывающей грудь, даже усталость не могла заманить меня обратно в постель.
Я помнила сон. Точнее ощущения, которые в нем были. В носу стоял приятный запах, щеку покалывало от того, что еще недавно она прижималась к груди, руки то сжимали, то гладили одеяло, будто под ними на самом деле был кто-то, к кому неконтролируемо хотелось прикасаться.
Был ли в этом смысл? Прошлым утром Алекс сказал, что я ляпнула что-то про кошмар и сама же потом об этом забыла. Потому что накануне, перед сном, наверняка приняла лекарство, а оно заблокировало то, что могло помочь мне вспомнить события, происходившие со мной до и после лагеря. Или для чего нужны эти препараты?
А что, если ночные видения способны помочь мне преодолеть все непонимания? От воодушевления я вскочила, решив найти какую-нибудь тетрадку, чтобы записать все, что осталось в моей памяти. Но слабость была сильной, поэтому я села обратно на кровать и схватилась за голову.
Может, все-таки опасно лезть в прошлое? Вдруг оно погубит меня и испортит? Меня опять придется лечить, чинить, возвращать к нормальной и полноценной жизни. Необходимо с кем-то поговорить.
– Аврора, ты уже проснулась. – В комнату без стука зашла мама. Она несла в одной руке стакан с водой, а в другой – очередную капсулу. Проигнорировав мое недовольное, измученное лицо, она села рядом и поднесла лекарство к губам. – Пей.
– И тебе доброе утро, мама. Разве необходимо принимать их еще и утром? – Я с опаской поглядывала на капсулу, которая уже щекотала губы, и на маму, глаза которой излучали озабоченность и страх.
– Для лучшего эффекта.
Чтобы не вызвать лишних подозрений, я открыла рот, разрешила положить на язык капсулу и отпила немного воды. Спрятала лекарство за щекой, скрытой от пристального внимания, и улыбнулась.
И в горле резко запершило: все мысли зацепились за то, что я обманывала родного человека.
– Какие планы на сегодня? – начала отвлеченный разговор мама.