– Можно ли быть уверенными, что никто из учёных или политических деятелей ничего не заподозрит и не помешает нам в реализации этого плана? Ведь это не одномоментный, а длящийся некоторое время процесс, – послышался голос с противоположного конца стола.
– В этом нет затруднений, – раздался в ответ другой голос с того же конца стола. – Механизм отработан. Любого учёного можно в средствах массовой информации поднять на смех и выставить ненормальным параноиком. Любого политического деятеля можно ликвидировать. Сейчас, конечно, без охраны вечером в кинотеатр никто не ходит, но маленький беспилотный летательный аппарат может доставить небольшой объём взрывчатого вещества на любое общественное мероприятие прямо к носу конкретного политического деятеля.
– Совершенно точно, уважаемый Иегуда Гольденберг, – снова заговорил председательствующий. – Я тоже не вижу серьёзных препятствий в осуществлении данного плана, предложенного нам сегодня. Я думаю, мы можем согласиться с этим планом и поручить в течение ближайшего года полностью доработать его с учётом всех частностей и подробностей. Это необходимо сделать таким образом, чтобы на нашем заседании в следующем году мы могли бы дать указание немедленно начать приводить его в действие.
Раздались голоса одобрения из разных мест вокруг стола.
– Да, к нашему заседанию в следующем году план будет полностью доработан во всех подробностях, и мы тогда сможем запустить его в действие немедленно, – подтвердил докладчик.
– Теперь перейдём к рутине, – на лице председательствующего появилось подобие улыбки. – Давайте сейчас обсудим объёмы добычи, направления транспортировки и уровень цены на сланцевый газ.
Внезапно свет выключился, стало темно. Запись с воспроизведением события, происходившего в данном помещении один год назад, закончилась. Несколько секунд сохранялась полная тишина. Потом Илте дотронулся до выключателя и включил свет.
Лицо Алексея выражало крайнюю степень удивления и непонимания, как будто он увидел перед собой разговаривавшего человеческим языком червя из яблока. На лице Илте тоже было видно некоторое смущение.
– Их же всех надо убить, – спустя несколько секунд проговорил Алексей, как нечто само собой разумеющееся.
– Вообще-то, конечно… Однако доктор запрещает лишать жизни людей в принципе, – возразил Илте сомневающимся голосом.
– Тогда что же мы можем сделать в данном случае? – задал логичный вопрос Алексей.
– Это надо обсудить. Пойдём в наш номер и оттуда свяжемся и посоветуемся с Дмитрием Викторовичем, – предложил Илте.
Илте открыл дверь и вышел из конференц-зала. Следом за ним, выключив свет и тихо захлопнув за собой дверь, вышел Алексей. Лица у них обоих были погружены в глубокую задумчивость, как у людей, сомневающихся в выборе и не знающих, на что же, в конце концов, им решиться.
В коридорах гостиницы было тихо. Лампы на потолке изливали мягкий белый свет. Казалось, вся гостиница была в размышлениях. Через тёмные окна с улицы издалека долетали единичные негромкие звуки, что ещё больше разграничивало атмосферу внутри гостиницы и вне её.
Стараясь не нарушать тишины, неторопливо Илте и Алексей спустились по лестнице, прошли по коридорам и добрались до своего номера. Войдя вовнутрь и закрыв за собой дверь, они расположились в смежной комнате.
Илте достал из кармана плёночный компьютер и провёл ряд движений пальцами по его поверхности. Через минуту на экране появилось изображение Дмитрия Викторовича.
– Здравствуйте, доктор, – сказал Илте. – Мы с Алексеем хотим с вами посоветоваться.
– Здравствуйте, Дмитрий Викторович…, то есть я хотел сказать, доктор, – смущённо улыбнувшись, произнёс Алексей.
– Здравствуй, Илте. Рад тебя видеть, Алексей. Расскажите, что у вас там, какая имеется информация – ответил Дмитрий Викторович.
– Я вам сейчас перешлю информацию с воспроизведением интересующего нас фрагмента заседания Гейдельбергского клуба в прошлом году, – объяснил Илте. – У нас возникли вопросы о наших дальнейших действиях.