Жаль, мне было не до шуток.
― У Эда температура тридцать девять. Что делать? ― перебила я извержение фонтана остроумия.
Тим поперхнулся весельем:
―…твою мать! Что есть от температуры?
Я принялась перебирать аптечку, которую предусмотрительно принесла с собой из кухни.
― Кеторол, ибуклин, две таблетки антигриппина… вроде все.
― Эд в сознании? Пить сможет?
― Напою.
― Тогда для начала антигриппин. Таблетку. И не жди, пока подействует, разотри мужа спиртом или водкой.
― У нас нет спиртного, ― растерялась я.
― Уксус? ― Тимофей был краток.
― Это есть.
― Значит, растирай уксусом. Я сейчас приеду. Жди.
― Жду.
Я помчалась за водой и уксусом. Прихватила столовую ложку ― на случай, если Эд не сможет пить из стакана. К счастью, мне удалось немного растолкать мужа и уговорить его выпить лекарство. Правда, потом он снова погрузился в полузабытье. Я растирала его грудь, живот, руки и ноги, молясь про себя, чтобы все обошлось.
Откуда у Эда температура? Чем он заболел? Вчера вечером он был абсолютно здоров! Даже не чихал и на насморк не жаловался… Эти мысли, бессвязные, бестолковые, мельтешили в моей голове, а руки словно сами по себе продолжали скользить по неестественно горячей коже, которая слишком быстро высыхала и продолжала исходить внутренним жаром.
― Потерпи, Эд, любимый… сейчас Тим приедет, он быстро разберется, что с тобой, ― я бормотала эти слова, успокаивая и уговаривая не столько мужа, сколько себя.
В душе нарастала паника. Ну не может же жизнь быть так жестока?! Не может судьба отобрать у меня еще и мужа! Я больше не хотела терять тех, кто дороже жизни!
Тимофей примчался через двадцать минут ― встрепанный, небритый, одетый в джинсы и худи. Я впустила его, отвела наверх, встала в ногах нашей с мужем кровати, стягивая у шеи ворот легкого шелкового халата.
― Температуру перемеряла?
― Нет еще…
― Давай-ка первым делом проверим, ― Тим поставил термометр, кивнул мне: ― Держи руку Эда.
Я забралась на постель, села у стены, прижала плечо Эдуарда к телу.
― Так. Ложка есть. Сейчас посмотрю горло. ― Тимофей зажег фонарик на своем смартфоне, направил свет в рот старшего брата.
― Горло красное, но без налета. Не ангина точно, но простуда.
― Думаешь, грипп?
― Скорее всего. Сейчас по городу пошел подъем. Эд вчера мог где-то переохладиться?
― Мог. Вечером. Ходил в распахнутой куртке, а под ней ― одна рубашка.
― И где это вы так развлекались, молодожены? ― Скворцов-младший окинул меня ироничным взглядом, снял с шеи трубку, начал прослушивать грудную клетку Эдуарда.
Я глотнула воздуха и прикусила губу: Скворцовы же еще не знают, что Оксана в клинике! Значит, придется мне второй раз за утро стать гонцом, несущим плохие новости… К глазам подступили слезы. Я сжала зубы, запрещая себе раскисать: не до того сейчас!
― Ну, что? ― как только Тимофей вынул дужки стетоскопа из ушей, потребовала ответа.
― Дыхание чистое, но жесткое. Пока ничего угрожающего. Что с температурой?
Я взглянула на градусник:
― Тридцать восемь и семь.
― Ага! Вниз пошла! Это хорошо! ― Тим удовлетворенно кивнул. ― Но все равно подъемов выше тридцати восьми лучше не допускать. Так где вы вчера прохлаждались?
― Сначала в «Диканьке». Потом позвонила суррогатная мама, сообщила, что у нее кровотечение. Мы все бросили и поехали к ней. Спешили, не застегивались…
Скворцов младший расширил глаза, покачал головой:
― Вы вообще спокойно жить не умеете? Что ты, что брат. То драка, то суд, то больница! Сумасшедший дом!
Вместо ответа у меня вырвался судорожный всхлип. Я вдруг почувствовала себя виноватой ― во всем: в том, что Оксана в клинике. В том, что Эд простыл. В том, что Тимофею пришлось мчаться к нам с утра пораньше в свой выходной.
― Э-эй! Сестренка! Ты что ― реветь надумала? ― Тим нахмурился, но взгляд его стал внимательным и сочувствующим. ― Если что, я тебя ни в чем не виню! И вообще, поправится Эд через неделю-полторы. Уж с гриппом он точно справится! Я вообще удивлен, что брат заболел. Такое с ним редко приключается…
― Может, ему в больницу?.. ― робко предположила я.
― Не поеду, ― раздался хриплый, непривычно-низкий голос Эдуарда.
― Но как… тебе нельзя одному, а мне на работу надо, ― оставлять мужа без присмотра я точно не была готова.
― Возьми неделю за свой счет, а мне больничный оформим.
― Ты смотри! Начальник в тебе, брат, проснулся раньше, чем ты сам! ― тут же снова начал подшучивать Тимофей, но я видела, какое облегчение проступило на его встревоженном лице. ― Ника, температуру измерять каждые три часа. Подъемы еще будут обязательно. Уколы делать умеешь? Хотя бы внутримышечные?