― В попу ― умею, ― призналась я. ― Пришлось научиться, пока мама болела.
― Значит, так: я сейчас в дежурную аптеку ― привезу все, что может понадобиться. Потом ― домой, досыпать. Но телефон положу рядом, ― взялся распоряжаться Тим. ― Ника, звони в любой момент, при малейшем беспокойстве! Поняла?
― Да. Может, посидишь еще полчасика с Эдом? Мне Найджела вывести надо.
Лабрадор, услышав свое имя, тут же встал с подстилки, подошел, ткнулся мокрым носом в колено Тимофея.
― О тебе я забыл, друг, ― повинился Скворцов-младший. ― Тогда давай, Ника, пулей на прогулку и обратно. Мы тут сами пока.
Чмокнув мужа в скулу, я помчалась переодеваться. Через пять минут мы уже спускались с Найджелом по еле освещенной лестнице.
― Не нервничай, парень! ― уговаривала я пса, который тормозил и то и дело оглядывался на дверь, за которой остался его любимый хозяин. ― Понимаю, ты без Эда гулять не привык. Но что поделаешь, если ему разболеться вздумалось…
На улице мы с Найджелом не задержались: он быстро сделал свои дела и сам потянул меня домой. Я почти бежала за ним следом и даже не пыталась притормозить.
Когда, вымыв лапы псу, поднялась наверх, застала братьев Скворцовых в скорбном молчании. Эдуард полулежал на двух подушках, зажмурив глаза, и играл желваками на скулах. Тимофей стоял у окна и пытался протаранить лбом стекло.
― Что произошло?! ― испуганно бросилась к мужу.
Эд не ответил. Только нащупал и сжал мою ладонь.
Тимофей медленно обернулся:
― Мы позвонили в клинику.
― Оксана?! ― меня пробрала такая жуть, что волоски на руках встали дыбом.
― Сама женщина в порядке, ― покачал головой Тим. ― Но детей не будет. Выкидыш.
Я молча покачала головой. Слов не было. Наклонилась, обхватила Эда руками, вжалась носом в его шею:
― Ты только не отчаивайся, родной! Так бывает… попытку можно повторить.
― Я пойду, ― прервал мой шепот Тимофей. ― Держись, брат. Ника, проводишь меня?
Я нехотя оторвалась от мужа. Взглянула на Скворцова-младшего. Тот со значением указал мне глазами на дверь.
«Хочет что-то сказать», ― догадалась я.
― Я всего на минуточку, хорошо, Эд?
― Иди. Я никуда не денусь. ― Муж безвольно уронил руки, выпуская меня из судорожных объятий.
Мне было страшно оставлять Эда ― даже на минутку. И все же я сделала усилие над собой. Встала, спустилась с Тимофеем в гостиную.
― Я знаю, что не должен лезть в ваши отношения… ― Тим присел на диван и похлопал по сиденью рядом с собой, приглашая составить ему компанию. ― Но зачем вам суррогатная мать? У тебя какие-то проблемы со здоровьем? Так давай, помогу с обследованиями, с лечением. Рожайте своего ребенка, общего!
У меня подломились ноги, и я не дошла до дивана: опустилась на ковер в паре шагов от Тима. Снова стянула у горла ворот халата, закрыла глаза. Не ожидала, что Эд решит молчать обо мне, но муж проявил невероятное благородство! Однако теперь, когда я перестала быть наемной работницей, а стала членом семьи, мое молчание не имело смысла. Глупо скрывать от близких свои проблемы.
― У меня все хорошо, ― выдавила я неловко. ― Я… могу иметь детей.
Скворцов-младший уставился меня с искренним недоумением:
― Что-то я вообще ничего не понимаю! ― почти обиженно заявил он. ― Что за ерунду вы творите? Оба?
― Эд сделал мне предложение уже после того, как договорился с Оксаной насчет рождения детей, и не стал отменять…
― И ты согласилась? На чужих детей? Зачем?!
― Я боюсь… боялась…
― Рожать? ― я никогда не видела шутника и балабола Тимофея таким напряженным.
― Нет… потерять ребенка. Потом, после рождения ― как потеряла сына в первом браке.
Тимофей опустил голову, вцепился пальцами в волосы. Помолчал.
― Расскажешь? ― попросил, не глядя на меня.
Снова ворошить прошлое было больно, но, раз уж начала признаваться…
Тим слушал меня внимательно. Сидел, неподвижный, с побелевшим лицом и приподнятыми плечами. Я видела, что он с трудом сдерживает какие-то эмоции ― видимо, опасаясь меня перебивать.
― Ты очень много пережила, сестренка, ― произнес, когда я, наконец, умолкла. Пересел на пол, придвинулся ко мне, прижался плечом к моему плечу. ― Понимаю, почему Эд не настаивает, чтобы ты рожала. Но, может, ты справишься со своим страхом? Теперь у тебя есть Эд… и я. Думаю, вместе мы сумеем защитить малыша от любой беды.