Узкий корабль сьорлингов быстро бежал против течения, подгоняемый попутным ветром и редкими взмахами весел. Не прошло и двух недель, как он покинул пределы Далиадира и под радостные возгласы сьорлингов вплыл меж двух обрывов гор в Пустынную долину.
Речка в истоках своих сильно обмелела и стала каменистой и непроходимой. Далее этого места корабль плыть не мог, и Когашу пришлось перебраться на коня. Однако он выбрал дорогу не по южному краю пустыни, а по северному, там, где редко ходили караваны и где загадочная тропа Дивов ныряла под горы.
Он ехал медленно, и мысли его витали далеко. Огромные горные склоны высились вокруг, и песок пустыни сиял золотистым светом в последних лучах заходящего солнца. Мир был прекрасен, и хотелось ехать так без конца, наслаждаясь покоем.
Сгущалась темнота. Конь его стал спотыкаться, и в конце концов Когашу пришлось остановиться. Он огляделся, с некоторым удивлением возвращаясь из своих мыслей.
Слева от него тянулась пустыня, ставшая зеленоватой во мраке, но по-прежнему источающая еле различимое сияние. Вдалеке песчаные барханы закрывали южные пики гор.
Справа громоздились скалы, но среди трещин и камней Когаш разглядел линии, явно созданные человеческой рукой. Он всмотрелся пристальнее - и вздрогнул. Заточенный в камень, на него смотрел он сам.
Когаш спрыгнул с коня и подошел к изображению. Оно было гладким и четким, словно сотворенное вчера. Растерянный, Когаш осмотрелся, словно искал кого-то, кто мог бы ему ответить на разом примчавшиеся вопросы, но рядом никого не было.
И тогда в глубине души его шевельнулась потаенная от самого себя часть, та, что тянулась к Творцам. Маги связаны с Творцами, и даже с тем, кто выше Творцов. Они могут видеть недоступное прочим. И если есть в нем частица той силы - быть может, ему дадут ответ те, кто знает всё?
Он растянулся на плоском камне рядом с каменным лицом. Над ним раскинулось необъятное черное небо. Разноцветные звезды, точно далекие виноградины, мерцали в вышине. Небо быстро придвинулось и объяло его со всех сторон. Он прошел Вратами Миров и утратил ощущение тела. Взгляд его мчался сквозь пространства, от звезды к звезде. Он видел огромные и дивные миры, сотворенные творцами, выходцами из других вселенных. Те, кто поднимался выше, кто достигал мудрости и сам уподоблялся творцу - становился творцом собственного мира. Миры были не похожи один на другой. Каждый отражал, словно в зеркале, своего создателя. Были миры враждебные, где каждый боролся за жизнь - и миры светлые и спокойные, где отдыхала душа; были миры бушующие и тихие. И были миры, созданные самими творцами для встречи друг с другом. Лучшее, что сумели открыть творцы в своих мирах, было собрано здесь. И мало было наших пяти чувств, чтобы в полной мере охватить созданное здесь.
А он летел все дальше и дальше, и не было предела этому полету, и напрасны были страхи, будто новым творцам не хватит миров. Только одного не видел он в своем полете: того Вечного источника, откуда исходит всякая сила любого творца. Но чтобы постичь этот источник, надо самому стать творцом.
Когаш с удивлением осмотрел горы, лежащие вокруг. С небес они казались маленькими, словно песочные холмики. Но здесь, на земле, не было ничего более великого. Он закрыл лицо руками. "Что, если это был только сон? Что, если вновь меня одолевают видения из несбыточного?"
После такого сна пробуждение вызывает досаду. Когаш поднялся. Над пустыней высился силуэт человека.
- Я ждал тебя, - Сирагунд соскочил с валуна. - И я готов ответить тебе.
Когаш никогда прежде не видел Сирагунда, но узнал его. Словно те, с кем он только что встречался, шепнули ему подсказку. Он почтительно поклонился тому, кто считался древнейшим магом, хотя никогда не использовал магию.
- Скажи, - обратился к нему Когаш, - как случилось то, что я встретил собственное изображение? Что оно означает? Кто его сделал и зачем?
- Сколько вопросов сразу, - остановил его Сирагунд. - Наверное, ты прав, и это не спроста. Быть может, ты увидел здесь то, что определяет твой путь?
- Разве не сам человек выбирает свою судьбу? - удивился Когаш.
- Кто-то выбирает сам, за кого-то выбирают другие. Но и тот, кто выбирает сам, в начале должен увидеть свой выбор, понять, из каких возможностей он выбирает одну. Для этого надо заглянуть в свое будущее, и от одного отказаться, другое же взять путеводной звездой.
- Заглянуть в свое будущее?
- Нет, не в то, которое будет. В то, которое может быть. Творцы оставили нам все пути. И даже когда кажется, что нас несет в пропасть и лавину не остановить, всегда можно сделать что-то, чтобы изменить ее путь. Но в какую сторону ты будешь ее направлять - это тебе предстоит решить самому. Вопрос не в том, куда ты пришел, а в том, куда ты пытался идти.
- Ты играешь словами, - нахмурился Когаш.
- Нет. Просто мы говорим о таких вещах, которым нет названия в человеческих языках. Это из мира Творцов, к которым ты когда-то стремился.
Сирагунд подошел к каменному лику.
- Это предок всех людей. Так его представляли Дивы. Он дал начало всем нам. Если ты проникнешь сквозь горы, то увидишь лик женщины, его спутницы, с другой стороны. И если ты не случайно носишь облик этого предка - значит, и тебе предназначено совершить нечто столь же великое.
- Кем предназначено? - воскликнул Когаш. - Неужели опять кто-то совершил выбор за меня?
- Нет, - покачал головой Сирагунд. - Я неверно сказал. Не предназначено - ты имеешь такую возможность. Но можешь ее упустить. И тогда - только этот каменный лик останется для живущих, но не будет никого, кто бы знал, кого он изображает.
Когаш скривился в грустной улыбке.