— Что же это? — беспокоилась Елена. Она поднялась с постели и стояла посреди комнаты растерянная и, пожалуй, испуганная.
Альберт зажег свечу и тотчас же раздался крик жены:
— Альберт, взгляни... Взгляни только!
Стены их маленькой комнаты странным образом ожили. Они шевелились и даже двигались. Только приблизив свечу к одной из стен, Швейцер понял, в чем дело. На ней кишмя кишели огромные, совершенно неизвестные ему насекомые. Их жесткие крылья непрерывно трещали, а длинные ноги двигались, как заведенные.
Молодые медики обратились в бегство. Они не знали, чем грозит им это нашествие, и бросились звать кого-нибудь на помощь. Всю ночь продолжалось сражение с не желавшими капитулировать пришельцами, а когда утомленные новоселы сомкнули, наконец, глаза, в джунглях разыгрался дикий концерт: зловещее мяуканье сменялось громкими воплями и ужасным ревом.
Елена, дрожа, хватала мужа за руку и шептала:
— Возьми ружье. Мне кажется, они кричат у нас под окном.
— Успокойся. Это действительно только кажется.
В эту первую в Ламбарене ночь супруги Швейцер так и не смогли уснуть, а утром, по выражению Альберта, началась «проза Африки». Дом доктора окружили больные. Где их принимать? Осматривать больных дома опасно: можно занести заразу. Было решено вести прием на свежем воздухе.
Пациенты и хотели получить помощь и боялись ее. Вот — была не была! — к доктору приблизился высокий худощавый старик. Его трепала жестокая малярия. Он с надеждой и в то же время с затаенным страхом заглядывал в глаза доктору и послушно исполнял все его предписания. Швейцер протянул больному порошок хинина и стакан воды и знаками показал, что надо с ними сделать. Старик развернул пакетик и быстро-быстро суеверно забормотал что-то. Затем он стряхнул порошок на землю, залпом выпил воду и почти бегом удалился.
Швейцер недовольно покачал головой. Он не знал, как объяснить старику, что только от воды его нездоровье не пройдет. Тогда из толпы выступил высокорослый и гибкий, как лиана, негр. На довольно приличном французском языке он обратился к доктору с длинной речью:
— Его посоветовался с духами, месье. Духи запретили есть белый песок. Ты — сильный. Ты уговори духов помогать тебе.
Альберт очень обрадовался, что среди негров нашелся человек, который говорил по-французски.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Джозеф. Джозеф Асвавами.
— А где ты обучился французскому?
— О, я служил у большого белого начальника. Я готовил еду. Вкусную еду. Белый начальник был очень доволен.
— А мне ты не хочешь помочь?
Джозеф задумался. Его соплеменники, которые стояли чуть-чуть поодаль, смотрели на него с уважением. Еще бы: Джозеф знал язык белого волшебника!
Подумав, Джозеф согласился. Так Альберт приобрел первого помощника. Вскоре выяснилось, что Джозеф понимает не только по-французски, но и по-английски. По-английски он беседовал с Еленой, которая некоторое время прожила в Англии и владела английским сравнительно хорошо. Самое же главное: Джозеф говорил на восьми африканских диалектах. Он был не только добросовестным помощником, но и талантливым переводчиком, что на первых порах было особенно важно для успешной деятельности молодых медиков.
Вскоре Джозеф присвоил себе громкий титул: «Первый фельдшер белого доктора из Ламбарене». Когда Швейцеру сообщили об этом, он, смеясь, ответил:
— Что ж, Джозеф заработал этот титул и носит его с полным правом!
О самых разнообразных вещах должен был думать тропический врач, который не имел перед собой опыта предшественников. Где хранить медикаменты, разрушаемые горячим и влажным воздухом? Где взять необходимый строительный материал? Где найти инструменты и рабочих? Откуда брать воду? Куда девать мусор, нечистоты и различные отбросы?
Когда от этих бесконечных «где» и «откуда» начинала трещать голова, африканская природа ставила молодому медику главный вопрос: дом доктора одолевали песчаные блохи и мухи; не было спасения от крыс и москитов. А Джозеф рассказывал о громадных армиях воинственных муравьев, которые маршируют дисциплинированными колоннами, приводя в трепет людей и животных.
Было над чем задуматься двум молодым людям, только начинавшим строить новый и необычный для них быт. А больные все прибывали и прибывали. У Альберта уже кончились лекарства, привезенные с собой на пароходе «Алемба». Глядя на быстро пустеющие коробки, он восклицал:
— Хоть бы скорей доставили из Кап-Лопеца ящики с инструментами и лекарствами!
По вечерам на опушке джунглей били барабаны: