— Оганга, этот старик с ребенком ушел в джунгли.
Из рук Альберта выпал и покатился по полу стетоскоп.
— Когда ушел? Ведь его мальчик только вчера оперирован.
— Ушел сегодня на рассвете.
— И его нельзя вернуть?
Джозеф отрицательно покачал головой.
— Почему же он ушел? Его никто не обидел?
— Нет, Оганга, здесь его никто не обидел, но в родном селении у него спор с соседом. На завтра назначен суд. Поэтому он поспешил вернуться к своему племени. Так мне сказали люди.
Альберт долго не мог прийти в себя от гнева и возмущения: «Потерять сына ради выигрыша в какой-то дурацкой тяжбе! Кому нужна моя работа, если она не дает плодов?..»
Джозеф словно прочел его мысли. Он доверительно тронул Альберта за локоть:
— Не огорчайся, Оганга. Наши люди когда-нибудь поймут, что можно и что нельзя.
Этот Джозеф все-таки незаменимый помощник. У него всегда найдутся нужные слова. Она конечно, тщеславен, но... но пора спешить в «курятник».
Здесь, в «курятнике», способности Джозефа проявляются особенно ярко. «Первый фельдшер белого доктора» выполняет свои обязанности отлично. В маленьком помещении приемного покоя едва хватало места для троих — Альберта, Елены и Джозефа, но работа кипела. В иные дни доктор успевал осмотреть от тридцати до сорока человек.
— Что у тебя болит? — спрашивал доктор через Джозефа.
— В меня вселился злой дух, — отвечал больной, указывая на свою грудь.
Швейцер выстукивал грудь, а затем слушал сердце.
— Ночью ты плохо спишь.
Пауза. Больной удивленно таращит глаза.
— Тебе трудно дышать.
Больной в знак согласия трясет головой.
— Твои ноги отекают.
— Дa, да, Оганга! — не выдерживает молчания больной. — Все так, доктор, как ты сказал. Ты все знаешь! Скажи, какой дух сидит во мне? Ты обладаешь большой силой —тебе это ничего не стоит!
— Вот тебе капли. Будешь принимать ежедневно по десять капель с водой.
— Да, Оганга.
— Повтори, как ты должен лечиться.
— Ежедневно по десять капель с водой.
— Джозеф, — обращается к помощнику Швейцер, — проводи его и заставь повторить это еще десять раз.
— Хорошо, доктор.
— И дай ему «ожерелье»...
«Ожерелье» — это кусок веревки, на которую нанизаны маленькие картонные диски. На них написано имя больного, дата его приема в больнице, названия болезни и рекомендованного ему лекарства. Это изобретение Альберта дает возможность отличить повторно приходящего от новичка и, главное, вести в толстой книге историю его болезни.
К сожалению, пациенты подчас теряли свои «ожерелья». Забыв о наставлениях белого доктора, они пили лекарство не из той бутылки или вместо нескольких капель за один присест опоражнивали все ее содержимое.
Когда Джозеф сообщал об этом доктору, тот спрашивал:
— Какое лекарство мы прописывали? — И, услышав в ответ: «Рыбий жир», облегченно вздыхал: — К счастью, это не смертельно!
Солнце закатилось неожиданно, словно провалилось вдруг в невидимую дыру. С берега Огове повеяло ветерком. Ручная обезьянка Лизи, которая жила у супругов Швейцер, резвилась на террасе. Елена сидела в шезлонге и дремала. День выдался тяжелый, и так приятно было сейчас вытянуться в кресле и немного забыться. Кто-то дернул ее за подол платья. Раз, другой, третий! И с каждым разом все настойчивее. Елена нехотя прогнала дремоту и увидела подле себя Лизи. Обезьянка смешно суетилась и казалась обеспокоенной. Она то подбегала к ступенькам крыльца и прислушивалась, то возвращалась к Елене, прижималась к ней, словно стараясь спрятаться.
— Альберт! — позвала Елена.
Швейцер оторвался от рукописи и поспешил на зов жены.
— Взгляни, что творится с Лизи!
Альберт не успел ответить: неподалеку мелькнул белый костюм Джозефа. Едва только Джозеф появился на террасе, как сразу же попросил Елену и Альберта войти в дом.
— Что это значит, Джозеф? — встревожилась Елена.
Джозеф молча указал на Лизи. Обезьянка стояла у двери в комнаты и вопросительно смотрела на хозяев.
— Лизи чует врага, — сказал Джозеф. — Лунонга видел за околицей леопарда. Это страшный леопард-людоед.
— Что ж мы будем от него прятаться? — возразил Альберт. — Его надо прогнать или уничтожить.
— Наши охотники боятся сразиться с ним. Говорят, что в него вселился дух злого волшебника из джунглей.
— Пойдем вместе. Я не боюсь волшебников.
Альберт впустил Лизи в комнату, посоветовал Елене закрыть окна металлическими шторами, взял ружье и вышел на террасу, где его ожидал Джозеф.
— Пойдем!
Они шли от хижины к хижине, и Джозеф оповещал: