И вот настало 18 июня 1893 года. В большом, торжественно украшенном зале восседали члены высшего гимназического совета. Возглавлял комиссию специально приехавший из Страсбурга советник Альбрехт. Он внимательно слушал ответ гимназиста Швейцера по истории и предложил отметить его высшей оценкой «очень хорошо». «Очень хорошо» получил Альберт и за сочинение по истории на тему «Методы колонизации в античном мире». Зато по остальным предметам, кроме физики, которую Альберт любил и знал основательно, оценки были только удовлетворительными. Даже сочинение по-немецкому, любимый конек юноши, на этот раз оказалось не совсем удачным.
Педагоги сокрушенно качают головами, но Альберт не видит причины огорчаться. В его мыслях гимназия — уже прошлое. Впереди — изучение музыки и философии. Впереди — целый мир!
Глава III.
Начало трудного пути
По торцам мостовой тарахтела тележка зеленщика. Вдоль набережной Сены бесцельно брели влюбленные. Шуршали под ногами опавшие листья. Элегантно одетый молодой человек с прической в манере модного философа Фридриха Ницше машинально ворошил листья тростью и восторженно глядел на веселый город. Париж прекрасен. Даже новая достопримечательность города — железная башня месье Эйфеля, чей шпиль вознесся в небо выше башен Нотр-Дам, — не портит его облика.
Альберт ликовал. Исполнилось одно из его заветных желаний: он был гостем Парижа. Помогли ему в этом братья отца, проживавшие в Париже: Огюст, финансист, и Шарль, преподаватель Сорбонны[2]. Впервые в своей жизни будущий студент-философ совершил настоящее большое путешествие. Неудивительно, что впечатления переполняли его, но самым ярким, самым незабываемым событием оказалась встреча с известным французским композитором Шарлем Видором[3].
С чувством благоговения и, пожалуй, страха шел Альберт к знаменитому Видору. Вот и дверь с табличкой «Шарль Мари Видор». Альберт решительно постучал и тотчас же услышал отрывистое:
— Войдите!
Встречал его сам Видор. Альберт сразу узнал знаменитого музыканта, лицо которого было знакомо ему по фотопортретам.
— Мне говорили о вас, мой молодой коллега, — чуть усмехаясь, произнес композитор и тут же с места в карьер атаковал юношу: — Что вы мне хотите сыграть?
Альберт, ошеломленный таким оборотом дела, еле выдавил из себя:
— Баха, разумеется...
— Хорошо, идемте.
И, не дав гостю опомниться, Видор повел его к одному из замечательнейших органов мира, созданному Аристидом Шевалье-Коллем. Композитор сам сел перед клавиатурой и коротко, но четко объяснил Альберту устройство игрового стола и регистра.
— Ну, молодой человек!
Альберт закрыл глаза. Он прислушивался. Его сердце стучало так, что стук этот отдавался в кончиках пальцев. Надо играть Баха. Надо играть так, чтобы Видор согласился принять его в ученики. Нет! О такой радости не стоит, пожалуй, и думать.
Мысленно перебрав знакомые ему вещи, Альберт выбрал фугу «Радость веры». Теперь все его внимание принадлежало только Баху.
Когда Альберт кончил играть, Видор просто, как о чем-то обычном, сказал:
— Итак, послезавтра я снова увижу вас у себя.
Он проводил гостя до дверей и спросил:
— Кстати, как долго вы намерены пробыть в Париже?
— К сожалению, всего три недели. Затем начинаются занятия в университете, в Страсбурге.
— Очень жаль! Тогда вы должны явиться ко мне уже завтра. Мы не имеем права упустить ни одного дня. Как высчитаете?
На улице Альберт долго не может прийти в себя. Он будет учиться у Видора! Если бы мама слышала об этом!
Он идет куда глаза глядят, и все вокруг — мелькающие экипажи, вывески на стенах, яркие наряды женщин — все кажется ему весенним и радостным.
В конце октября 1893 года Альберт возвращается в Германию и поступает в университет города Страсбурга, один из старейших университетов Европы.
«Страсбургский университет, — вспоминал он впоследствии, — переживал в то время пору расцвета. Отринув груз старых традиций, преподаватели и студенты совместно пытались осуществить идеал современной высшей школы».
Новичок поселился в скромной комнате студенческого общежития, где, кроме стола со стулом и кровати, помещались еще полка для книг да, по особой уступке со стороны директора, рояль с органными педалями. В свободное время Альберт вспоминает уроки Видора, пытаясь достичь в игре пластичности.
2
Швейцер Шарль — дед широко известного современного французского писателя и философа Жана-Поля Сартра.
3
Видор Шарль Мари (1845 — 1937), французский композитор, органист и педагог. Блестящий виртуоз-исполнитель. Видор вновь ввел орган в число концертных инструментов. Автор пяти симфоний для оркестра, опер «Нерто», «Метр Амброс», балета «Корригана», пантомимы «Жанна д'Арк» и ряда трудов по теории музыки.