Осмотрев вокруг комнату, я нашла подушку и положила под голову Ангелине Степановне, села рядом. Ко мне подполз Рыжик и стал облизывать мои руки:
- Ты мой хороший! Что случилось, Рыжик? Как давно она в таком состоянии? - спрашивала у собаки, но знала, что ответ не получу. Я гладила Рыжика, целовала его в макушку, мне было безумно его жаль. Прошло около часа, как приехала скорая. Они быстро погрузили ее в машину и нуехали, включив мигалки и сирену. Мне никто так ничего и не объяснил, с ними поехать не разрешили, ссылаясь на то, что не родственница, только сказали, куда ее повезут. У меня была паника, не знала, что делать, как быть с Рыжиком, ведь мне нужно было узнать состояние его хозяйки .Дрожащими руками набрала номер Вадима:
- Вадик, приезжай скорей, мне нужна твоя помощь!
- Милая, что случилось?
- Просто приезжай на Кутузова 8, я очень тебя жду, - договорила дрожащим голосом и сбросила вызов.
Пока ждала Вадима, накормила Рыжика. Его миски были пусты: ни воды, ни еды. Я с ужасом представила, сколько лежала Ангелина Степановна в таком состоянии, мне стало страшно, а вдруг она умрет.. Как быть с Рыжиком? Его нельзя оставлять одного: нужно кормить, выгуливать. Но ко мне домой нельзя, у папы аллергия, я не знала, что мне делать, в голове была каша. Денек был настолько ужасным, что я уже забыла про все, в том числе и про ссору с Ксю.
Вадим примчался так быстро, будто летел на вертолете.
-Что случилось, родная? Он подскочил ко мне и обнял. Я не выдержала, у меня полились слезы градом. Уткнулась к нему в грудь и рыдала взахлеб.
- Ее забрали...она может умереть... а я...я даже ничего не заподозрила...это моя вина..
- Кого забрали? Не вини себя, - он гладил меня по голове и вытирал мои слезы, нежно целуя в губы.
- Ангелину Степановну забрала скорая, я нашла ее лежащей на полу, она еле дышала, у нее слабый пульс, а я будущий врач ничего не могла сделать, просто сидела рядом и молчала, - слезы скатывались большими градинами.
- Милая моя, не вини себя, ты не виновата, все образуется, - утешал Вадим и смотрел прямо в глаза. - Куда ее забрали?
- В третью больницу, - всхлипывала я.
- Поедем сейчас туда и все узнаем, только для начала успокойся.
- Как мы поедем, а Рыжик?
Он весь разговор лежал в углу и не издавал ни звука. На него было страшно смотреть. От веселой, жизнерадостной собаки не осталось и следа.
- Рыжик? Ой, я даже не заметил его. Эй, дружище, - Вадим направился к собаке и уже начесывал ему за ухом. - Какой хороший пес.
Так приятно было смотреть на эту картину: Вадим гладит Рыжика с такой нежностью, что тот задирал голову от удовольствия, но его глаза веселее не становились.
- Его кормить надо, гулять с ним. Я бы забрала его себе, но у меня у папы аллергия на шерсть, они не позволят его оставить. Что делать, Вадим? - подошла к ним и присела рядом на корточки.
- Не переживай, поживает пока у меня. Мои родители на 3 недели улетели отдыхать, дом все равно пустует, зато мне скучно не будет, да, братан? Поедешь ко мне? - разговаривал он с собакой.
- Правда? Боже, Вадим, ты лучшее, что я встречала в своей жизни, ты самый хороший, самый добрый, самый родной, - накинулась на него от радости и стала благодарить его.
- Хорошо, хорошо, будешь благодарить позже, а пока поедем в больницу, Рыжика забирем на обратном пути, поесть положи ему, а то неизвестно сколько мы там будем.
- Уже положила.
- Тогда поехали.
Мы приехали в больницу, в регистратуре нам сказали, где найти лечащего врача Ангелены Степановны. Мы подошли к кабинету, постучались и вошли:
- Николай Федорович, можно?
- Да. Вы по какому вопросу? - встал пожилой мужчина из-за стола.
- Мы хотели бы узнать состояние одной вашей пациентки, ее сегодня привезли по скорой.
- Ну для начала, присядьте и скажите, кто конкретно вас интересует?
- Ангелина Степановна, фамилии я, к сожалению не знаю, - ответила я доктору.
- Не знаете? А вы кем ей приходитесь? - Николай Федорович подозрительно на нас смотрел.
- Мы соседи.
- Ну, милочка, в таком случае, я вам не могу ничего сказать. Только родственникам.
- Пожалуйста, мне это очень важно, к тому же у нее нет родственников, только собака, - умоляла я лечащего врача.
Николай Федорович начал перебирать какие-то бумаги, а потом сообщил:
- Серьезно? Ситуация еще хуже, чем я думал, - ответил Николай Федорович, почесывая свою седую бороду.
Лечащему врачу было около 60 - ти лет, он был в очках и с седой бородой. Видно, что у человека не одна судьба была в руках, по всему его лицу были морщины, которые придавали ему усталый вид.
- Что с ней, доктор? - спросила, с замиранием сердца. Рядом сидел Вадим и крепко меня обнимал.