А теперь я докажу вам, что человек (в которого я всегда верил и буду верить) ничем не отличается от антилопы − и ещё лучше, ничем не отличается от гидры.
Гидра − не требовательное животное. Достаточно всего лишь взять иглу и ткнуть ею в продолговатое «брюшко» гидры, как вы увидите незамедлительную реакцию: оно сожмётся. Сделайте это ещё раз, и вы увидите то же самое. Количество раз, которое вы проведёте данный эксперимент с гидрой, вы выбираете сами.
То, что вы имели уникальную возможность пронаблюдать неограниченное количество раз, называется рефлексом животного. Вы воздействуете иголкой на его нервную систему − и его «брюшко» сжимается.
Теперь проведём более щадящий эксперимент. Возьмём волю в кулак и сядем на шляпу холерика, который мирно созерцал природу, сидя на лавочке. Холерик наорёт на нас, что есть мочи: может даже дойти до убийства − в конце концов не имеем мы по Конституции права садиться людям на шляпы.
После этого возьмём себя в руки и отправимся к лавочке сангвиника (его лавочка находится правее первой лавочки, обе − прямо перед озером). Присели. И вот он нас заметил − засмеялся.
Идём дальше − осенняя лавочка грустного молодого человека, оставленного всеми на попечение судьбы и не знающего края тоске и печали. Присядем. Тихое похлипывание сквозь горлораздирающую боль и снова ушедший вглубь себя молодой человек забился в угол своего туловища и рук; жалобы на горькую судьбину и отъявленное ущемление его милой, никому ненужной души.
А на десерт самое сложное. Мы приехали на последнюю станцию − Флегматик. Он самый крепкий из всех парней. Садимся на его шляпу − а он делает вид, что не замечает нас. Пытаемся привлечь его внимание: с показательной увлечённостью ёрзаем на лавочке и видим, что он и в правду нас не замечает, а психологическая связь его с головным убором столь же неощутима, как если бы он никогда и не носил никаких шляп и даже зимой предпочитал бы ходить без них. Здесь наше терпение иссякло бы, и мы были бы готовы сами убить его за нахальную отчуждённость, если бы не необходимость написать вывод нашего эксперимента.
Иглой мы воздействовали на гидру − «иглой» же воздействуем и на человека. Берём щекотливое для человека обстоятельство и играем на нём, и выходит, что мы досконально изучаем характер данного конкретного человека − и он полностью в нашей власти, так как мы знаем его «типичную реакцию темперамента», а также некоторые обстоятельства его судьбы и воспитания, которые могли бы сформировать данную реакцию.
Любая реакция будет зависеть от иголки. Неважно − является человек фаллосным типом личности и сам проникает в щели по обе стороны промежности судьбы, или же является анальным или оральным типом, который даёт всем поиметь себя. Неважно − взорвётся человек и убьёт обидчика или же заплачет − в любом случае его реакция отсутствовала бы без иглы, а значит полностью зависит от иглы.
Вы можете бесконечно воздействовать одной и той же «иглой» на холерика, и он будет совершать одни и те же примитивные действия, свойственные только ему. Можете бесконечно тыкать в меланхолика − он заплачет. Холерики и меланхолики противоположны в видах реакции, но едины в одном − в самом принципе «реакции гидры». Оба эти темперамента, несмотря на видимые различия, под иглой будут вести себя аналогично − их «брюшко» сожмётся всвязи с раздражением их нервной системы, просто абсолютная идентичность генов, разница темпераментов, разнообразие миллиарда судебных и воспитательных факторов − из всех них соткана абсолютная индивидуальность и неповторимость человеческой судьбы. Но есть данность, характерная для человека, а есть внешний фактор, и не отреагировать на этот внешний фактор человек не имеет возможности, так как он абсолютно аналогичен гидре. (Здесь следует заметить, что, отождествляя человека с животной гидрой, я имею в виду именно неосознанного человека. У неосознанного человека модель поведения будет аналогична животной. То есть антилопа, бегущая от смерти и человек, бегущий от неё − это одного и того же поля ягоды, однако я вовсе не приравниваю человека к животному, как это делают буржуазные пропагандисты и учёные.)
Итак, реакция человека на иглоукалывание прачки-смерти аналогично иглоукалыванию антилопы. Но почему хомо-сапиенс должен претерпеть целых шесть мук, вися на кресте смерти, а антилопа не должна? Почему человек так остро реагирует на каждую из пяти игл смерти, в то время как антилопа спокойно, без душевного мятежа, то бегает от смерти, то останавливается? Почему человек претерпевает целых шесть экзистенциальных состояний (или пять, если приравнять рождение и смерть), а антилопе достаточно и двух: смерть и жизнь.