— Не совсем, — покачала головой Милана, — я знаю, что её было обязательно держать на всех складах длительного хранения. Госпрограмма для чрезвычайных ситуаций. Но кто её производил, где и почему такие странные вкусы — понятия не имею.
— О, так вы ждали чрезвычайные ситуации?
— Да, но не такие. От мужа я знаю, что главной проблемой нашего общества был нарастающий энергетический дефицит, и в правительстве всерьёз опасались фатальных сбоев в единой энергосистеме. Электростанциям не хватало угля, перед Катастрофой местами уже прибегали к веерным отключениям. Но, насколько мне известно, эту проблему должны были вот-вот решить, готовились к подключению чего-то там на востоке. К Катастрофе не был готов никто.
— И что же интересного ты нашла в архивах?
— Эта Катастрофа не первая… О, пришла ваша спутница. Это значит, вам пора?
— Да, Милана, это интересный разговор, и мы ещё к нему вернёмся. Но сейчас нам надо идти.
— Вы ещё очень слабы, Ингвар. Ваша рана…
— Но они-то об этом не знают! Лысая Башка, дай Милане пройти. Я готов.
— Удачи вам. Мы с Юльчей будем ждать вашего возвращения.
— Так, Лысая Башка, вижу, автомат держишь уверенно. Но я тебя умоляю — ни в коем случае не начинай стрелять без команды. Разве что они нападут первыми. Но я очень постараюсь отговорить их от этой идеи. Мы идём разговаривать, а не драться, помни об этом. Поняла меня? Хорошо. Открываю тамбур.
— Эй, там, я знаю, что вы нас слышите!
— Где вас носило почти неделю?
— Были заняты.
— Подходите сюда. Медленно.
— Чёрта с два. Поговорим отсюда.
— У нас ваш мальчик!
— И что?
— Мы… сделаем с ним что-нибудь!
— Тогда мы сделаем что-нибудь с вами. И это будет такое неприятное «что-нибудь», что дальше разговаривать будет уже не о чем. А скорее всего, и не с кем. Так что, кто бы ты там ни был, сбегай до вашего главного, пусть он подойдёт сюда. Поболтаем.
— У меня приказ отвести вас к нему!
— И что же ты его не исполняешь?
— Я не могу! Там свет!
— Тогда веди главного сюда.
— Я не могу, у меня приказ!
— Там есть кто-нибудь менее тупой?
— Эй, это было обидно, между прочим! Ладно, пусть начальство разбирается…
— Может, теперь представитесь? — спросил Ингвар, разглядывая издали невысокого лысоватого мужчину в мятой одежде. — Раз уж мы встречаемся, так сказать, очно.
— Я Радмил, главный в нашей общине. А вы обманщики, не выполняющие обещаний!
— Обещания, данные под давлением, юридически ничтожны. После того, как вы взяли заложника, все моральные обязательства в отношении вас действовать перестали.
— У нас не было выбора!
— Ещё как был. Спойлер — вы выбрали неправильно.
— Мы не отдадим вам мальчика, пока…
— Заткнись! — рявкнул Ингвар.
Это далось ему тяжело — он побледнел, покачнулся и незаметно оперся на плечо спутницы.
— Если до тебя ещё не дошло, то условия ставите уже не вы. Вы видите, что у нас в руках?
— Фонари… и что-то ещё.
— Из этого «чего-то ещё» я могу убить тебя, не сходя с места. Тебя и ещё двадцать девять человек. А потом перезаряжусь и продолжу.
— Вы блефуете!
— Лысая, давай ты, у меня руки трясутся. Как договаривались…
В замкнутом пространстве подземного коридора выстрел оглушительно ударил по ушам.
— А-а-а! Боже, как больно! У меня кровь, я умираю!
— Рана в бедро не смертельна. Я отсюда вижу, что кость не задета. Но, если не перевязать, можешь истечь кровью. Тебе всё ещё кажется, что я блефую, Радмил? Или нам включить фонари и пойти по вашим коридорам, стреляя во всё, что движется?
— Не надо! Не надо! Господи, какая боль! Мне нужна помощь, кто-нибудь! Выключите свет, чтобы меня мог забрать врач!
— Чем быстрее здесь окажется мой пацан, тем быстрее тебе смогут остановить кровь.
— Приведите сюда мальчишку, быстрее! Какая ужасная боль! Как вы могли! Вы… Вы чудовища!
— Не мы это начали, мудила. Но мы это закончим. Пацан, бегом сюда. Давай, шевели копытами. Оу, аккуратнее, я не совсем в форме. Да, я тоже рад тебя видеть. Я же говорил, что вернусь. Прости, задержался немного. Эй, Радмил, ты там ещё не вырубился от шока?
— Нет… к сожалению. О, моя нога!
— Мы выключим свет в коридоре, чтобы тебя унесли. Но потом включим обратно, так что даже не пытайтесь приблизиться к двери. Пусть тут кто-нибудь дежурит, вернёмся, когда будем готовы. Есть, о чём поговорить…