Тем не менее Бриджет вспомнила, как Бен предостерегал ее относительно незнакомых пришельцев. Когда она услышала шаги на крыльце, она помогла Бену подняться на второй этаж и только потом открыла дверь.
Пожилой джентльмен вытащил из нагрудного кармана носовой платок и утер себе лоб.
— Извините за вторжение, но у меня что-то неладное с машиной.
Бриджет прислушалась к голосу своей интуиции. Незнакомец показался ей безобидным.
— Знаете, я так растерялся, что не знал, что лучше предпринять — оставаться с машиной в ожидании помощи или идти за подмогой?
— В нашей глуши можно очень долго ждать, пока не проедет какая-нибудь машина.
— И пока сидишь и ждешь, тебя может съесть медведь?
— Ну, такое бывает далеко не каждый день. — Она рассмеялась. Это — контрабандист?! Она готова прозакладывать свой джип, что этот человек никогда не провозил контрабандой ничего серьезного — может, только пыльный томик или антикварную вещицу. — Мы в четырех милях от шоссе. Удивляюсь, что вы смогли нас найти.
— Неужели настолько далеко? — Он еще раз промокнул лоб и сунул платок в кармашек. — Хотя, если говорить честно, то именно сюда я и собирался попасть. Это ведь резиденция Доджа, правильно?
— Откуда вы узнали?
— Извините, что сразу не представился. Я — Стоунсмит. Карвилл Стоунсмит. Я много лет занимал административные должности в «Дженерал моторс», причем последние несколько лет — в отделе архивов. Позавчера я побывал в Гуронском горном клубе Генри Форда. Сегодня я хотел увидеть, чем на него ответили Доджи.
Он пристроил на нос бифокальные очки, чтобы получше рассмотреть все, что можно увидеть с крыльца.
Бриджет широко улыбнулась:
— Хотите осмотреть дом?
— Вы разрешите?
Прекрасно знающий историю автомобилестроения посетитель небрежно вплетал в разговор имена и даты. Спустя полчаса они оказались на кухне.
— Извините, пожалуйста, — опомнилась Бриджет. — Я так давно ни с кем не общалась, что совершенно вас заговорила.
— Вы здесь одна?
Она ушла от прямого ответа:
— Вы уж извините, что я так увлеклась. Мне бы следовало предложить вам что-нибудь выпить.
— Милочка, я наслаждался каждой минутой, проведенной в вашем доме, а стакан лимонада мне будет почти так же приятен.
Она улыбнулась и налила ему попить.
— Мне не хотелось бы отвлекать вас от работы, но вы сказали, что здесь двадцать спален?
— Наверху. Все сейчас находятся на разных стадиях ремонта и переустройства. Нижние комнаты мы постараемся сохранить близкими к первоначальному виду.
— Вы не будете возражать, если я…
— Боюсь, что там ужасно грязно.
— Обещаю, что не стану открывать глаз. Я спрашивал, имея в виду туалет.
— А, извините. — Она, кажется, совсем забыла о вежливости. Пришлось направить его к черной лестнице. — Она крутая. Но когда подниметесь, то нужная вам дверь — третья направо.
— Спасибо.
Чувствуя беспокойство, Бриджет осталась у нижней ступеньки, пока ее гость поднимался наверх. Она заразилась от Бена подозрительностью, но нельзя же провожать пришельца до туалета, а потом стоять на страже у двери!
Сцепив руки за спиной, она быстро прошла к холодильнику, чтобы достать оттуда очищенную морковку, которую ей вовсе не хотелось есть. Нервы. Это все из-за желания закурить.
Или инстинкт?
Он взял с собой свой портфель! Может, это он ей не доверяет? Или, может быть, он извлекает сейчас из его глубин составные части какого-то смертоносного оружия? Бриджет закатила глаза, возмущаясь своей мрачной фантазии. Тем не менее это не помешало ей прокрасться обратно к нижней ступеньке. Тихо поднявшись наверх, она высунула голову в пустой коридор. Дверь ванной была закрыта, и оттуда доносился звук льющейся воды.
Ругая себя за неуместную паранойю, Бриджет снова вернулась на кухню. Но у самого порога она застыла на месте. На кухонном столе лежала пачка сигарет, ярко поблескивая целлофаном в утреннем свете. Почему она заметила ее только сейчас? Бриджет всмотрелась внимательнее. Из вскрытой пачки многозначительно торчал конец одной сигареты.
У нее застучало сердце. Ее должен был оставить мистер Стоунсмит! До нее донесся едва различимый и такой приятный аромат табака. Это была свежая пачка, почти полная. Если одной сигареты будет недоставать, он ничего не заметит.
Она зажала себе рот рукой:
— Ну нет, ни за что!
Стоунсмит швырнул кожаный портфель на кровать.
— Поосторожнее с ногой, — проворчал Бен.
— Не слишком ли поздно меня предупреждать? — Стоунсмит вставил стетоскоп в уши и наклонился вперед: — Дышите.