- Где я? - жесткие нотки и скрытый в голосе приказ отвечать ему беспрекословно.
Кто-то из медработников пошатнулся от ментального удара, исходящего от принца. Незнакомец же еле заметно улыбнулся уголками губ - на него подобное не действовало.
- Вы в больнице.
Ноктис принял это как насмешку, слишком очевидный ответ.
- В какой? Где она находится? - уточнил Ноктис.
- Медицинский комплекс Син, город Эден.
- Эден… - тихо повторил Ноктис, голова его начинала работать, воспоминания возвращались. - Кокон?
Мужчина еле заметно кивнул головой. Снова тень улыбки показалась на его лице. Ноктис ощущал, что этот человек должен его раздражать.
- Кто вы?
Незнакомец скользнул по гордо выпрямленной фигуре сверху вниз и обратно, будто измеряя принца на глаз:
- Можете звать меня Валентайн.
Этот человек легко и без запинки отвечал на все вопросы Ноктиса. Но Каэлума не покидало ощущение, что он тщательно продумывает и взвешивает свои слова так, чтобы посмеяться или что-то скрыть. Пока ещё ни один из ответов Валентайна не удовлетворил принца.
- Почему я здесь?
- Вы были тяжело ранены. Вас спасла наша организация.
Ноктис замолчал, переваривая эту информацию, кажется, он почуял подвох. Мозг, прокрутив слова Валентайна, зацепился за что-то очень странное.
- Я был на Пульсе, в своём королевстве, там тоже есть регенеративное оборудование. И если я был так опасно ранен, зачем ваша организация потащила меня сюда за тысячу километров?
В глазах Винсента скользнула новая улыбка, но вряд ли Ноктис мог понять, что это одобрение, а не насмешка. Валентайну нравилось, как быстро приходил в себя принц и то, что его голова вполне верно соображала.
- Потому что нет больше Вашего королевства. Если помните, вас ранили во время восстания. Пока вам небезопасно находиться в Люцисе, особенно в том состоянии, в котором вы пребывали до сегодняшнего дня.
Ноктису, пожалуй, неимоверно повезло, что именно Валентайн оказался рядом с ним. Врачи не имели права что-либо рассказывать принцу после того, как организация и доктор Сид поработали над его головой. Было бы дело лет десять назад, Син приказали подчистую снести память мальчишке, да и Фэррон на всякий случай. Слава богу, подобные вещи, ущемляющие права агента, теперь под запретом.
За то время, что принц пробыл без сознания, он множество раз менял свой статус в организации.
Лайтнинг спасла его, додумавшись связаться со столичным Центром. Удача была и в том, что их медики оказались в пределах пяти километров.
Ноктиса вытащили с того света до того, как выяснили, что он не агент Кокона. И как только стало понятно, кто он, принц превратился в арестанта. Его доставили на Кокон: организации стоило это слишком многих денег, и было абсурдно думать, что эту акцию провели только ради публичного суда и казни. Да и в чем бы обвинили принца другой страны на Коконе? В геноциде Южного Клыка? В организации переворота в суверенном государстве? В убийстве отца? После того, как доктор Сид принудительно снял с Фэррон показания, всё это стало слишком спорным.
Конечно, убирая с доски такую многозначительную фигуру, Кокон прежде всего стремился добавить стабильности в бывшем королевстве. Даже Валентайн порой не мог точно сказать, что в умах глав их организации, но ясно обозначились две цели. В Син давно мечтали заполучить для экспериментов носителя гена Гильгамеша. Винсент помнил, с каким восторгом носился вокруг полумёртвого мальчишки доктор Сид. Ну и конечно, Ноктиса держали здесь, потому что надеялись промыть мозги и в будущем вернуть в королевство с пользой для Кокона.
Но что в итоге сделали с головой Каэлума, не было ясно до конца. Валентайну, оперируя воспоминаниями Фэррон, удалось спасти часть личности принца. Однако руководство пугала агрессивность Ноктиса.
Сверху пришёл приказ блокировать этот его недостаток и склонность к неподчинению. По-хорошему нужны были месяцы для такой ювелирной работы, да и принц оказался крепким орешком. Теперь оставалось лишь гадать, что они в итоге получили, так как все атаки доктора Сида бились о стену защиты потомка Гильгамеша и рикошетили в рассыпную по памяти и сознанию Каэлума.
Из-за этого Валентайн так скупо говорил с Ноктисом. Осторожно нащупывая то, как принц будет реагировать на его слова.
Каэлум, наконец осознав, что обрывки ночи восстания не сон, попытался вспомнить всё по порядку: безрезультатно, в памяти зияли дыры.
- Долго я…
В этот раз он даже не успел закончить вопрос.
- Восемь дней, - ответил Валентайн.
Ноктис выдохнул, ему казалось, его не было целую вечность. Он успел прожить месяцы в призрачном мире.
- Что твориться в Люцисе сейчас?
Валентайн снова окинул оценивающим взглядом фигуру Ноктиса.
- Присядьте.
Принц поморщился такому намёку. Валентайн огляделся, ища стул для себя. Возможно, нарочно, чтоб Каэлуму было легче последовать его примеру. Найдя исконный предмет, Валентайн сел.
- Это слишком длинная история. Вы уверены, что сейчас готовы всё выслушать?
Ноктис сжал зубы. Этот человек был прав: состояние Каэлума казалось нестабильным, слабость и голод подкашивали ноги, а голова раскалывалась. Ему бы сейчас разобраться с собой, точно вспомнить, что было в ту ночь, да и вообще в его жизни. Но упрямство Ноктиса не могло уступить, хорошо хоть это принц ощущал всеми клеточками своей души здесь и сейчас. Он молча сел напротив Валентайна и кивком головы дозволил продолжать.
Снова Винсент украдкой улыбнулся. Мальчишка в больничной сорочке, гордо восседающий на стуле - маленький принц. Запутавшийся и в чем-то всё ещё ребёнок. После того, как Винсент несколько раз просмотрел воспоминания Клэр, он не мог быть равнодушен к зарвавшемуся наследнику трона. Сама Лайтнинг вряд ли понимала, что тогда происходило с ними, но Валентайн чётко видел то, как в ней и в Ноктисе проросли зёрна любви. Довольно необычной и болезненной, но честной и крепкой. Любовь Фэррон заслужить сложно, но её верность ни с чем не сравнится.
Лайтнинг Валентайну было по-особенному жалко. Ей пришлось предать Ноктиса, чтобы спасти. Отдать в руки Син свою и его судьбу, потому что не оставалось выбора. Быть может, лучше действительно было стереть ей память, чтобы она не мучилась сейчас. Каждый раз, когда он видел Лайтнинг, было неприятно, будто Валентайн стал причастен ко всему, что выпало на долю Фэррон. Как только разбирательства с делом принца кончились, Син взялись за Лайтнинг. Даже сейчас она на слушании своего дела.
Валентайн знал - её не накажут и не отстранят, слишком уж Фэррон стала ценной для организации. Вот только эта показательная порка тоже не пойдет Лайтнинг на пользу.
Валентайн, вернув свои мысли к королевству Люцис, продолжил разговор с принцем.
- Там гражданская война. Переполох в столице улёгся только сейчас. Но волнения перекинулись на другие города, идёт передел власти. Всего восемь из них остались верны Королю. Дюжина агонизируют, меняя власть по три раза на дню. Восточные и центральные города заявили о независимости. Остатки Южного Клыка колеблются. Они ждут исхода конфликта в столице.
Ноктис слушал, не меняя выражения бледного лица. Сейчас он вспомнил о своей привычке прятать эмоции за ледяной маской и о том, как эта привычка появилась в его жизни. Отец умел читать людей, как книги, и Ноктис мечтал однажды обмануть его. Что-то внутри наследника Люциса улыбнулось, он находил потерянные кусочки себя. Трезво оценивая свои эмоции издалека, было куда легче изображать на лице спокойствие. Уже даже не изображать - на самом деле чувствовать.
- Что со столицей?
Валентайн дернул уголком губ.
- В перевороте участвовало несколько группировок, - он выжидательно замолчал, следя за реакцией Ноктиса. Тот еле-еле кивнул головой, сообщая, что припоминает это. - В ночь восстания расклад сил поменялся, Южный Клык был сожжен по приказу короля, почти все контрабандисты ушли из города, а бандитов Северного района вырезали во дворце,- Валентайн снова замолчал.