Все мужчины слушали её внимательно, не перебивая. Когда Фанг закончила, воцарилась тишина, но не звенящая, как в светлых и пронизанных воздухом комнатах с высоким потолком . Тишина была зудящей, той, в которой хорошо слышны свистящие вздохи, кашель и неловкие движения. Фанг нахмурила брови.
Первым, заручившись поддержкой предательского молчания, заговорил её главный соперник. Глава пятого лагеря отчего-то всегда считал себя оппозицией нынешнему атаману. Он с наскока начал давить на то, что она не имела права говорить за всю гильдию, и, зная её дурной характер, неудивительно, что переговорщикам пришлось прибегнуть к таким мерам. Фанг разочарованно заметила, как ещё трое мужчин кивают в такт его словам.
За ним вступил глава седьмого лагеря. Он с подъемом говорил о похищении и шантаже, мол, это оскорбление и плевок в сторону Южного Клыка, такое нельзя оставлять безнаказанным, иначе завтра к ним ринутся все бандиты, грабить лагеря. Его поддержал глава десятого лагеря, нервный и слегка не в себе - Ейвен. Правда, в конце он добавил: «Помимо бандитов придут ищейки правительства, поэтому и эту шваль нужно придушить, так что я не против выдвинуться на столицу хоть сча». Говорил он судорожно, как пьяный, что не внушало доверия.
И ещё двое выступили, поддерживая политику Фанг. Они говорили о том, что из Клыка хотят сделать пушечное мясо, вовлечь в мясорубку, что перемелет гусеничными колесами их жизни и благополучие их детей. Южный Клык сильная, но миролюбивая гильдия, несущая стабильность и надежность.
Вступил и Кефка, его Фанг не ожидала увидеть. Он был главой самого дальнего, пятнадцатого лагеря. Несмотря ни на что, он прибыл довольно быстро, возможно, он неожиданно оказался где-то неподалеку от главного лагеря. Фанг, ещё когда говорила свою речь, заметила, как сверлит её глазами этот человек с едкой ухмылкой.
- Южный Клык был создан на осколках города, уничтоженного Каэлумами. Наши предки были убиты здесь, и выжившие поклялись отомстить за них. А что я вижу сейчас? Упадок некогда сильной гильдии! Ни один человек из столицы не мог приблизиться к нам, а теперь они воруют наших детей! Идеалы и цели наши канули в лету. Плачевно! – слова этого человека пристыдили часть присутствующих.
- Что ты знаешь о предках Оэрба! – заявила Фанг. - Я помню, как ты пришёл в нашу гильдию восемь лет назад, до того ты бродил по Диким землям и вряд ли знал, что такое светлые цели и идеалы! - сообщила женщина.
Кефка продолжал улыбаться.
- Наш дом прогнил, фундамент дал трещину, – промычал он себе под нос. – Я тоже помню… И помню, как восемь лет назад никто здесь не боялся сказать в полный голос - «Смерть Регису Каэлуму!», «Свободу Южному Клыку!». Неужели всё это оказалось пустыми угрозами, сотрясающими воздух? Сейчас здесь не услышишь и такое, - он сделал скорбное лицо. - Да, я не являюсь прямым потомком Оэрба, в отличие от некоторых, – он кивнул на саму Фанг, та побагровела, - Но Южный Клык всегда принимал к себе разделяющих его взгляды и идеалы! И никто не смел их называть чужаками или кичиться своей родословной. Это были одни из столпов идеологии гильдии.
Фанг прикусила губу – как он ловко извернулся, да ещё и обвинил её в классовом презрении. Теперь против неё могли пойти многие.
-Эти люди не намерены менять строй нашей страны, они хотят посадить на престол очередного Каэлума! - она с мольбой в глазах окинула комнату, пытаясь поднять ещё кого-либо за себя. - Откуда ты это знаешь? Ты говорила, что тот человек не сказал ничего конкретного и что с ними повстанцы из столицы и те, кто настроен против короля!– парировал Кефка.
Фанг поняла, как жалко будет звучать: «Он намекнул мне!» Женщина почувствовала себя обессиленной, ей разве что оставалось бесполезно надрывать голос в крике, и то, наверное, они сделали бы вид, что не слышат её. Конечно, легко управлять толпой, скармливая красивые и громкие слова, слова по сути ни о чем. А вот попробуй донести до них хоть сколько-нибудь здравую мысль…
«Наверное, это всё от того, что каждый имеет свою «здравую мысль» и держится за неё. У каждого своя правда, а красивая ложь для всех едина,»- подумала Фанг. Она сама сомневалась, что Кефка верит в те самые идеалы и цели просветленного Южного Клыка.
На счастье Фанг заговорил самый старший из совета - глава третьего лагеря, того, что находился в центре пустоши. Именно туда спускались люди из Кокона. Виниан мог бы сам возглавить Клык, но был слишком верен своему лагерю и людям, поэтому вполне довольствовался вторым местом в гильдии.
- Да, дела…- сказал он, почесывая выбритую голову.- Вот вы сидите и рассуждаете о идеологии, целях… И никто до сих пор не подумал о похищенной девочке. Вот что плачевно, - Он понимающе посмотрел на Фанг.
Фанг ощутила так нужную ей поддержку.
- Мне очень тяжело пережить это, - сообщила атаман, пресекая тяжелым взглядом подрагивающую ухмылку на лицах недругов. – Но меньше всего я хотела бы, чтобы Южный Клык страдал из-за моей слабости. Я готова сейчас же снять все свои обязательства, чтобы похищение Ваниль никак не повлияло на ваше решение.
- Не спеши, - сообщил Вианин. – Все знают, что ты хороший атаман. Держать в узде четырнадцать мужиков!- он добро ухмыльнулся, Фанг с удовольствием заметила, что его смех поддержала большая часть аудитории. - Сейчас выносить на голосование подобное все равно нет смысла. Мы не знаем ничего об этом «восстании», – он погладил свою седую щетину. – Когда эти люди свяжутся с тобой?
- Завтра утром.
- Предлагаю завтра и решить этот вопрос, а сегодня остаться в центральном лагере и хорошенько обдумать всё.
Согласившись с Винианом, члены совета начали расходиться. Когда в кабинете осталась только Фанг и глава третьего лагеря, мужчина сказал:
- Фанг, не пори горячку, хорошенько подумай, что станется с гильдией, если ты покинешь её в преддверии войны, - Фанг побледнела под взглядом Виниана. – Если ты действительно желаешь помочь гильдии избежать потерь и неправильных решений, ты должна остаться.
***
Здесь было так тихо и одиноко, что хотелось завыть и начать скрестись в дверь. Но что могут ответить безразличные стены, когда хочешь высказаться и поплакать? Горько закусывая губу и шмыгая носом, Ваниль сидела на жесткой кровати. Серая комната душно давила, заставляя вспоминать о тюремных оковах. От нескончаемых рыданий горло начало саднить, да и слёз уже не осталось, только опухшие и красные веки.
Уткнувшись носом в колени, она снова и снова думала о Промпто и его поступке. Ей ничего не объяснили, даже толком ничего не сказали. Ваниль оставалось только строить догадки, зачем эти люди её украли. В голове светлого ребенка не могло родиться ничего страшного или отвратительного. Похитители обращались с ней пока что хорошо.
Ей вспомнилось, как она мечтала убежать из Южного Клыка от гнёта сестры. Внутри тоскливо защемило - и что теперь? Ваниль так далеко от лагеря, что, даже если её отпустят, она не доберется назад. Кокон отсюда похож на гигантскую Луну.
Фанг, наверное, сейчас рвёт на себе волосы, грозясь поубивать всех в лагере. Ваниль вспомнила о приказе, обращенном к Лайтнинг, присматривать за ней. И в груди больно сжалось сердце: «Если ещё и Лайт пострадает из-за меня!» Пленница вспомнила, как настороженно и отрицательно встретила этих ребят девушка из Кокона. Если Ваниль дадут поговорить с сестрой, она будет умолять, чтоб Лайтнинг не выгоняли из лагеря. И тут же рыжеволосая девушка осеклась. Честно говоря, Ваниль безумно боялась говорить с Фанг. Она чувствовала себя провинившейся и не хотела оказаться в круговороте злости сестры.
Покусывая ноготь, Ваниль думала, как хорошо было бы вовсе исчезнуть, чтоб не доставлять проблем.
«И это было бы совсем глупо и действительно по-детски!» - болезненно морщась, решила девушка с веснушками. «Нет! Нужно справиться! Может быть вот он мой шанс стать взрослой и самостоятельной,» - Ваниль осознала непривычную и жутко постыдную вещь - ей не хочется возвращаться в Южный Клык.