- Твои пятнадцать минут ничего не решат, а вот руки мне твои пригодятся, - цинично заявил Игнис. - А я пока с Ноктисом разберусь.
Игнис закусил губу, думая, получится ли у него теперь уговорить принца залезть в камеру хотя бы на полчаса. Регенерация у Ноктиса, конечно, была нечеловеческая, но, как Игнис уже сказал, до Гладиолуса ему было далеко. То-то будет скандал, если принц через день заявится на светский вечер с таким бланшем. К удивлению Игниса, Ноктис внезапно стал более покладистым, как тогда, когда стоял с девушкой на руках в центре управления. Наверное, от увиденного в зеркале Ноктиса снова поглотили какие-то мысли.
Игнис обработал рану и на пару с Гладом провел хитрые манипуляции с местными инструментами, выравнивая нос принца. Когда принц лёг под купол, Игнис, ничего не говоря, установил программу на час, вместо обещанных тридцати минут.
Оставшись наблюдать за ранеными, стратег отправил Гладиолуса переодеться. Отхлебнув из забытой кем-то в центре управления бутылки, стратег начал думать. Он рассчитывал, что завтра утром назначит атаману гильдии встречу где-нибудь поближе к этой базе, так, что Фанг и её молодчикам только и хватило времени , что доехать. Со стороны Южного Клыка это отсекло бы лишних людей и неожиданные сюрпризы. Сама команда принца подготовила место так, чтобы обеспечить прикрытие и защиту советнику на переговорах. Но теперь вряд ли ребята будут способны на такое, тем более они оказались без стрелка.
Очкарик невольно посмотрел на Промпто, тот в бреду повернул голову и беззвучно зашевелил губами. Стратег решил, что это хороший признак.
«А теперь, что мне делать?» - Игнис снова запустил пальцы в челку. Встречаться с атаманом без хорошо вооруженного прикрытия ему не очень хотелось.
«Надо допросить эту девку!» - подумал он. «Её можно использовать в качестве разменной монеты или ужесточить требования к Южному Клыку из-за нападения,» - тут его размышления прервал телефонный звонок. Игнис немного испугался, так как в свете последних событий забыл, что ему должны были позвонить по важному поводу. Тактик поднял трубку.
- Да, - сказал он устало. Советник надеялся, что телефонный разговор даст полезную информацию о событиях случившихся в Южном Клыке после его отъезда.
***
Белые и бледно-голубые лучи бегали по куполу, пуская блики по лицу Ноктиса. Иногда становилось невыносимо светло, и, чтоб лишний раз не раздражать усталые глаза, принц сомкнул веки. Но даже так он продолжал ощущать теплые вспышки света. Принц почувствовал, как в уголках глаз скапливается влага. В какой-то момент ему стало интересно, скопится ли её достаточно, чтобы можно было ощутить, как тяжелая капля побежит по щеке, расчерчивая влажную дорожку от глаза к уху. Упиваясь этой имитацией слёз, Ноктис считал, что почувствовать их по-настоящему на своем лице не смог бы никогда.
В очередной раз принц окунулся в свои размышления. Он знал, что происшедшее ненормально, ненормально даже для него. Всё было слишком противоречиво и внезапно.
Эта буря чувств к незнакомой девушке: интерес, ревность, желание. У Ноктиса появилось ощущение, что он пережил целую любовную историю за последние сутки, хотя даже не говорил с Лайтнинг толком. Это было так не похоже на избалованного женским внимание парня.
Ощущая в горле сухость, Ноктис задал себе вопрос: «Почему именно она?» Да она даже не была в его вкусе! Впрочем, сильно ругаясь про себя, принц признал, что это только из-за одежды и странной прически. Ведь фигура и лицо у Лайтнинг были привлекательными.
Как бы ни пытался он придумать оправдание, все сводилось к одному - эта девушка была слишком недоступной для него, для того, кто привык получать и иметь всё. Это то, что заставляло Ноктиса возвращаться к Лайтнинг и её образу снова и снова. И дело было не в том, что она при любой возможности игнорировала и унижала принца. Ноктис тут же вспомнил свои размышления о далеком Коконе. Думать о розововолосой было так же приятно, как о чужом и недоступном ему мире. Это оказалось так легко понять и так тяжело использовать для себя. Ноктис умел прятать свои эмоции, когда слушал разум, но чувствовать их он не переставал. И это делало ему ещё больнее.
«Значит, дело не в ней, а во мне. Может, стоит закончить сейчас, держаться от этой стервы подальше, пока всё не зашло слишком далеко?» - подумал он, предчувствуя, что это может кончиться плохо.
Перед ним появилась Стелла. Меньше всего Ноктис хотел сравнивать её и Лайтнинг, но упрямая судьба всё время тыкала его носом: «Вот смотри - она пытается использовать твою слабость, чтобы победить тебя; вот она ранит, метя в сердце; вот ты пытаешься её убить». Рана на его груди вообще стала последней каплей. «Что за идиотское совпадение?!» - инстинкт Ноктиса противостоять чужому влиянию распространялся даже на высшие силы и вызывал желание назло этому року искать различия в Стелле и Лайтнинг.
Ноктис признал, что, оставив в живых Лайтнинг, нашёл какое-то душевное спокойствие, возможность искупить свои ошибки. Не говоря уже, что это усилие воли дало принцу, наконец, чувство превосходства над непокорной девушкой. Словно то, что жизнь Лайтнинг оказалась в его руках, и он соблаговолил не уничтожать её, оставляло Ноктису право владеть девушкой. Принц понял, что вовсе не собирается расставаться с ней так быстро. Ему хотелось хотя бы ещё чуть-чуть поиграть, в конце концов он начать-то не успел.
Тут Ноктис понял, что снова вступил на дорогу, где поддавался своим импульсам, забывая о здравом уме. И решительно оборвал размышления на эту тему. Парень попробовал вызвать отвращение к Лайтнинг, чтобы было легче перестать думать о ней. Это оказалось сложно, так как большая часть её действий скорее возбуждали его интерес, но было и то, за что ему стоило её по-настоящему ненавидеть - Промпто, Гладиолус, Игнис и его сломанный нос.
«Да, все-таки хорошо, что я не убил её, за такое она должна ещё помучиться,» - Ноктис понимал, что снова замкнул свои мысли на ней. Но он так устал бороться со своими чувствами и разумом, а в этих мыслях было что-то такое приятное для самого принца, что он решил оставить самобичевание и поддаться потоку садистских для Лайтнинг и мазохистских для себя мыслей.
«Укрощать и подчинять, беспощадно и навсегда», - Ноктис процитировал давно известную ему фразу.
========== 10. Допрос ==========
Она падала так долго, что, наверное, сотню раз доходила до дна этой бездны. И каждый раз, неожиданно соприкасаясь спиной с чёрной твердью, плевалась кровью и понимала, что сейчас всё начнется сначала. И снова земля уходила из под ног, и Лайтнинг вновь падала в чёрные объятья.
В какой-то момент девушка поняла - это происходит столь часто и быстро, что всё вокруг нескончаемо кружится, а времени между ударами не хватает даже на то, чтобы поднять раскаленную голову. Кровь прилила к затылку, принося боль и слабость.
«Как же это остановить?!» - с усилием закручиваясь в спираль, подумала Лайтнинг. Пальцы её сдавили голову, словно девушка пыталась удержать в пылающей плоти саму себя. Тогда она увидела свой дрожащий локоть. Рассматривая нереальную, словно светящуюся во тьме руку, Лайт, наконец, поняла, что здесь нет ничего: ни жесткой тверди, ни пролетающего мимо со свистом воздуха. Ничего, кроме неё самой. И всё прекратилось, всё встало на свои места.
Лайтнинг озарило - она совершала одни и те же ошибки всю жизнь. Почему, чтобы начать бороться, она обязательно должна дойти до грани, когда и жить-то уже не хочется, когда руки заломаны так, что нужно покалечить себя, выкарабкатьсярываясь, а после думать: «Лучше бы сдох».
Захотелось выйти из этого замкнутого круга, но как? Перестать бороться и дать тьме поглотить себя раз и навсегда? Бороться всегда, не давая себе касаться спиной пола, жить в вечном напряжении? Просто отречься от этого, стать выше и сильнее… ещё светлее. Быть ослепительной и обжигающей, так, чтоб эта тьма и помыслить не могла касаться тебя.