— Уберите, уберите их! — трусливо завопил человек, извиваясь под собаками.
Гладиолус стиснул загривки псов, те замолчали.
— Кто вы? — Ноктис приминал влажную траву начищенными ботинками, — Кто вас нанял?
Человек медлил с ответом, и принцу захотелось сжать его горло, заставив хрипеть.
— Я независимый журналист.
Собаки снова залаяли, услышав голос незнакомого мужчины.
— Вы слышали о частной собственности? — Ноктис кинул взгляд на Гладиолуса, тот кивнул.
Оттащив собак одной рукой, другой он стянул фотоаппарат с шеи незнакомца.
Журналист, теряя самую ценную в своей жизни вещь, перестал испытывать страх.
— Вы! Вы! Вы не имеете права! — он заикался, цепляясь за ремешок фотоаппарата.
Ноктис с радостью отметил, что незваный гость выглядит жалко.
— А вы имеете право находится здесь? — в его голосе прозвучала наигранная небрежность.
Гладиолус кинул фотоаппарат Ноктису, тот поймал его одной рукой. Охранник продолжил обыск журналиста, от досады и паники незнакомец выпалил:
— Ответе, что произошло со Стеллой Нокс Флерет!? Её убил кто-то из ваших врагов или… это были вы?
Тишина загудела в ушах, Ноктис молчал. Благородная бледность принца уже казалась болезненной, но лицо осталось безэмоциональным. Стелла всё ещё преследовала его. Даже после смерти она наносила болезненные раны по его сердцу. Сын короля ни за что не признался бы, что изнутри его полосовала тоска по девушке. Но, какого чёрта, это никчемное дерьмо произносит её имя, какое право имеет этот человек прикасаться к образу Его Стеллы?! Внутри принца кипела злость.
Ужасное предчувствие посетило журналиста, словно что-то чёрное и страшное в виде молодого принца нависло над ним.
— Это была ревность? Или она просто надоела тебе?
Этих слов было достаточно, что бы одним взмахом ресниц синяя радужка залилась кровью. Неуловимо быстро Ноктис оказался лицом к лицу с незнакомцем. Шею тому холодило что-то острое.
— Закрой свою пасть, ублюдок, — прошипел Каэлум.
— Нокт! — поспешно окликнул его Гладиолус.
С досадой принц стиснул зубы. Лезвие исчезло. Собрав свою злость в одну точку и зажав её в кулак, принц со всей силой ударил несколько раз журналиста по лицу. Брызги крови летели в глаза, костяшки хрустели и ныли. Каэлум безмолвно ждал, что этот приступ злости вот-вот пройдет и давившая его изнутри боль отпустит. Но она не исчезала, а руки слабели, так же как и уверенность в себе. Принц понял, что человек, которого он избивал, уже потерял сознание. И сын короля остановился. Поднявшись, он начал потирать разбитую руку. Ноктис проклинал себя за слабость и раздумывал о том, что нужно было держать себя в руках, ну, или стоило уж довести дело до конца. Избитый журналист мог испортить все планы. Было очень некстати, что Игнис сегодня отсутствовал. Помощник в два счёта смог бы решить подобную проблему.
***
Вечер близился к концу, а Ноктис допил только первый стакан сухого виски. Дневное происшествие выбило его из колеи, но ему нужен был трезвый разум сегодня. Несколько девиц танцевали в дымном полумраке. Они всячески извивались, демонстрируя свои изгибы, пытаясь привлечь внимание молодого принца. И без того короткие платья задирались, обнажая нижнее белье и округлые формы бедер. Золотистые, в блестках, пурпурные и чёрные, они сливались в один ком чего-то фальшиво блестящего, неприятного.
«Жаль нет Промпто, он бы оценил», — горько усмехнулся про себя Каэлум.
Ноктис выбрал одну наугад и попытался убедить себя, что она самая привлекательная из присутствующих. Напоив её изрядной порцией алкоголя, он понял, что та не стоит на ногах и лепечет что-то бессвязное. Ноктис посмотрел на часы.
— Глад! Можешь развлекаться тут, мы будем наверху! — сообщил он другу.
Тот, уже пьяный, блаженно улыбнулся. Гладиолус быстро достигал этого состояния. Но алкоголь, помимо беззаботного настроения и неясности ума, приносил охраннику и ужасную неуклюжесть. Вдогонку Ноктису послышался звук разбитого стекла и женский смех.
Прижав девицу к себе, Каэлум покинул вип-зал клуба и, будоража местную публику, направился к лифту. Пятнадцатью этажами выше располагались одни из многочисленных апартаментов наследного принца Люциса. Девица ещё на седьмом этаже обмякла и засопела ему в ухо. Закинув её на руки, он отметил, что мог бы выбрать девушку и полегче.
Оказавшись в спальне, Ноктис убедился, что она спит непробудным сном.
Девушки всегда хотели от Ноктиса чего-то. Одни — известности, другие — денег, третьи — власти. Так было почти всю его жизнь. Они пытались использовать его, а он — их. Принц принимал их внимание, брал всё что хотел и без зазрения совести оставлял. Главное в этой игре, было остаться в выгоде. Только со Стелой всё казалось иначе.
Ноктис расстегнул платье на спящей девушке. На секунду задумался, пытаясь вспомнить её имя, и тут же цинично отметил: «Какая разница?!»
***
Винсент сидел в поезде. Каждый день он ездил в метро на службу. Он мог бы добираться на чём-то другом, но главному инструктору «Син» нравился размеренный стук колес и точность расписания. Винсент вообще любил, чтобы всё было точно, без непредвиденных происшествий. Чёрноволосый мужчина с легкостью мог справится с любыми сложными ситуациями, но он так не любил тратить на это свои бесценные силы и время. Для него предугадать и избежать было лучшим решением вопроса.
Ровно в 9-10, по расписанию, дождь начал расчерчивать косые линии на стеклах вагона. Винсент Валентайн, как всегда был готов к этому. Слегка запрокинув голову, он рассматривал бегущую строку станций и размышлял о последних событиях.
Фэррон закончила ускоренный курс подготовки. Время пролетело быстро, слишком быстро. Смогла ли она чему-то научиться?! Клэр почти не изменилась, Валентайну даже казалось, что её характер, столь сильно не понравившийся ему при их первой встрече, только усилился.
Он устало тряхнул головой и прикрыл глаза. Меньше чем через сутки Фэррон окажется на Пульсе. Винсент много раз отправлял туда своих учеников. После первого задания возвращалось чуть больше половины людей. Больнее всего главному инструктору «Син» было терять воспитанников.
Винсент собрал ладонь в кулак. Уж лучше бы эта девчонка провалила все тесты и экзамены. К его сожалению и одновременно гордости, Лайтнинг смогла справится с ускоренной сверхсложной подготовкой. Конечно, она всё делала неправильно, по-другому нежели учил Винсент, протестуя и выводя его из себя. Но упорство и успехи заставляли уважать её. За эти две недели он почти полюбил скверный характер Фэррон и почувствовал отеческую нежностью к своей ученице. От того Винсенту было ещё сложнее отсылать её в дикие земли Люциса.
Поезд затормозил на очередной станции, в вагон начали втискиваться люди. Они шумели и разбрызгивали капли дождя с верхней одежды и зонтов. В этой толпе был абсолютно мокрый человек, он явно забыл о расписании дождей в искусственно созданном Коконе. Винсент с удивлением разглядел под капюшоном розовые волосы. Это была его подопечная, она возвращалась из последнего увольнения перед командировкой.
Валентайн впервые увидел её не в форме, а в рваных джинсах и мешковатой толстовке, абсолютно скрывающей фигуру. Лайтнинг выглядела угловато, как подросток, но это почему-то добавляло ей хрупкости. Прислонившись к двери, с крупными каплями воды на щеках и тёмными потеками на одежде она обманчиво выглядела младше и слабее.