Промпто закинул обрез на плечо и сделал пару шагов, развернувшись спиной вперёд. Блондин досадливо скрежетал зубами. Он проверял свои глаза, пытаясь разглядеть что-то сзади машин. Густой мрак быстро размыл их очертания, а ведь они отошли всего на четыреста шагов. Он смахнул с ресниц пепел.
- Не споткнись,- пробасил Глад и довольный собой хмыкнул, его-то лицо было направленно строго вперёд, к их цели, а руки уже зудели, предвкушая охоту.
- Отвали, - кинул Промпто и сделал вид что прислушивается.
Необычно, блондин почти проигнорировал колкость друга, хотя никогда не упускал возможности витиевато сцепиться с лопоухим олухом языком. Ноктис это заметил, но списал на сосредоточенность перед дракой или напряжение в их отношениях после утренней сцены. Впрочем, он понимал Промпто. Внутри гудело, как будто бы за спиной осталось что-то важное. Странное ощущение, оно разрывало на две части. Сидеть в машине было невыносимо, как будто спинной мозг требовал крови, алых брызг на щеках, языке, остывающей и мертвой плоти под ладонями. Но, выйдя на свежий воздух, Ноктис почувствовал тяжесть в груди. Словно кто-то холодными и тонкими пальцами выдрал оттуда кусок и оставил у себя… в машине позади. Принц почти готов был простонать имя этого человека, прикрывая веки. «Лайтнинг», - он осознал, что близок к точке кипения, и в этом были виноваты проклятые бестии и их приближение к девушке.
Впереди послышались шорохи, треск дерева и гулкие раскатистые звуки двух звериных голосов. Ноктис мотнул головой, стряхивая тяжелые, мутные мысли, и ускорил шаг. Гладиолус уже бежал, он высмотрел среди деревьев гигантские силуэты. Один Промпто не спешил. Стрелку нет нужды подходить близко.
Чудовищные бестии существовали задолго до людей. И каждый, встречавший их воочию, ощущал - они истинные хозяева Пульса, хотя в сущности они выглядели как мерзкие и кровожадные монстры. Многие перестали утруждать себя вопросами об их природе. Все равно поймать для изучения их было сложно, а приручить из-за агрессивного нрава - вовсе невозможно. Находились те, кто поклонялся им как первородным созданиям, воплощениям стихий. Были и те, кто цинично шел на охоту ради дорогостоящих шкур.
Для Каэлума могущественные бестии были просто данностью, как и его сила. Где-то в глубине души ему даже казалось, что у него больше общего с ними, чем с людьми. Возможно, от того, что их присутствие вызывало первобытные желания его крови или из-за их загадочности сродни его необычным способностям.
Два величественных зверя быстро двигались в их направлении, один гнал другого, уже побитого. Размер их действительно был поражающим. Высотой не ниже третьего этажа, так что, подходя к ним вплотную, нужно было задирать голову к зениту. Огромные столбоподобные ноги сминали все на своем пути, оставляя вмятины и буреломы, как будто бы по лесу прокатился чугунный шар.
Двигались они слишком быстро и для своего размера, и для обычного поведения. Доминатор настигал противника попеременно, то издавая какие-то устрашающие рыки, то извергая в спину жертве огненные клубы. Жертва в ответ лишь визгливо вопила. Небольшие прожиги в роще медленно тлели то тут, то там. За монстрами стелилась широкая полоса из следов борьбы, по ней легко можно было проследить путь к пожарищу в глубине леса.
Их сметающее всё на своем пути движение остановилось неожиданно. Перед первым монстром сверкнуло широкое лезвие меча, оно врезалось в землю, отчеркивая линию противостояния. Загнанное животное опрометью рвануло куда-то в сторону, сбивая с толка своего преследователя. Тот, резко занося колышущуюся тушу, чуть не смял, подобно зубочистке, меч. Но не успел монстр опустить лапу, как клинок исчез из земли. Гладиолус его перехватил, отзывая к себе в руки. Прозвучало два выстрела. Громила размашисто рассек серую шершавую шкуру, напоминавшую грубый камень. Лонг Гуи истошно взвыл, вознося увенчанную бивнями голову в небо, и выпустил целый огненный шар. Раскаленное облако поднялось над лесом, рассыпаясь на алые брызги.
Гладиолус в сердцах пожалел, что ввязался первым, из-за близости огня его спина взмокла. Он слишком хорошо знал, что это за адское создание. Лонг Гуи всегда отличались кровожадным нравом и невероятной живучестью. Страх бодрил, делая глаза мечника светлее, тело легче, кровь чище и быстрее. Ему уже не раз случалось сражаться с подобными монстрами. И каждый раз схватка щекотала нервы, и каждый раз он зарекался с ними встречаться снова, и каждый раз не мог отказать себе в битве при виде гигантов. Что-то безумное охватывало его рядом с ними, заставляя биться с многотонными тварями на равных.
Первое животное, обогнув преграду, не остановило движения вдоль дороги. Лонг Гуи поспешно выровнялся, сокращая расстояние по направлению к машинам.
- Нокт! –выкрикнул Промпто, видя это, и переключился на зверя.
Принц знал, что нужно не дать монстрам продвинуться дальше. А это настырное отродье злило своим упрямством. Ноктис скорее почувствовал, чем увидел его опасную близость к автомобилям. И дрожь пробежала по плечам, заставляя руки действовать бессознательно. Он окрасил алым цветом свои глаза и приблизился к врагу под прикрытием стрелка. Всё вокруг приобрело какой-то кровавый вкус, столь желанный его телом.
Первый меч появился в руках, с разбега Ноктис воткнул его в заднюю лапу. Принц с радостью почувствовал, как холодная сталь протыкает толстую шкуру, вонзается в прослойки жестких мышц, сухожилий, упирается в кость, да так глубоко, что он смог повиснуть всем весом. Животное подкосилось, но, несмотря на ранение, оно пыталось двигаться, хромая, уйти с линии огня блондина.
Сероволосый стиснул зубы, сжимая рукоять меча сильнее. По кистям начала струиться горячая и липкая жижа. От чего-то Ноктис знал, что на вкус она будет сладкой. Пальцы свело, костяшки побелели, а бицепс под кожей начал гореть от напряжения. Каэлум удержался. При очередном раскачивании он вызвал второй меч и воткнул его выше. Используя первый меч как ступень, он вызвал третий. Животное к тому времени окончательно остановилось, пытаясь скинуть “блоху”. Выстрелы прекратились. «… Перезаряжает оружие или меняет позицию», - решил Нокт.
Гладиолус безуспешно пытался сдержать более агрессивную бестию. Тварь наступала, с успехом откидывая громилу и обдавая огнем. Положение Глада было плохо - животное сильно возвышалось над ним. С его позиции можно было только бить по лапам, что для толстокожего исполина казалось только пародией на атаку. Кровавые рубцы на толстой коже затягивались чуть ли не на глазах, курясь белыми струйками дыма.
Промпто, закончив перезаряжать обрез, оценивал обстановку. Удачливый принц смог остановить своего зверя, монстр же лопоухого упрямо продолжал двигаться. Понимая, что позиция этого зверя удобней, стрелок начал поддержку Гладиолуса. Он старался попасть в серую уродливую морду со свисающим мешком, но из-за постоянного движения это казалось довольно сложным.
Ноктис не успел воткнуть очередной меч, как зверь скинул его, мотнув хвостом. И в три прыжка покрыл почти сотню метров. Принца основательно приложило спиной о поваленное дерево. Сбив дыхание, он ненамеренно отозвал мечи из монстра и поспешно поднял голову. Лицо украшал оскал дикого раздражения от неудачи. По затылку, шее пробежала капля то ли пота, то ли крови. Но ему уже было все равно, его болевой порог растворился тонкой струйкой дыма. Он чувствовал все что угодно - резкий смрад твари, её плоть на расстоянии, её сопротивление ему. Всё, кроме собственной боли.
Лонг Гуи остановился и развернул голову назад, словно почувствовал мысленный вызов сына короля. Зверь ответил Ноктису, выдавая огненный столб в направлении дороги. Парень ощутил невыносимый жар даже на расстоянии, из рта, кажется, вырвался белый клуб пара его собственного ледяного дыхания.