Девушка замерла, не донеся до рта вилку с едой. Её серо-голубые глаза впились в его лицо. Чего громила ожидает, что она будет ему жаловаться на жизнь и трудное детство? Она и с самыми близкими такого себе не позволяла.
Ох уж эти постоянно вспыхивающие глаза и щёки! Гладиолус опять чувствовал себя кретином, а ведь он не спрашивал ничего особенного у неё!
- Ну, у нас была мужская академия, я не очень представляю девушку в военной школе… у нас было тяжело, - пояснил он, пространно махая рукой.
Фэррон всегда раздражал мужской шовинизм, слишком много она с ним боролась, но опять-таки говорить об этом ей не хотелось. Отставив тарелку, она поднялась и, согнувшись, демонстративно поставила локоть на стол. Раскрытая ладонь приглашала к борьбе. У Гладиолуса даже задергался шрамированный глаз. Он всегда был не против померятся силами, но не с девчонкой же. Она же раза в два меньше его весит.
Видя его растерянный взгляд, Лайтнинг даже разочаровалась.
- У нас была смешанная академия, все были равны, и у всех были равные права, обязанности и нагрузки, - вкрадчиво сообщила она, смотря на него с прищуром. В серых глазах поблескивал соблазнительный азарт, говорящий громиле, что она обязательно выиграет. - Считаешь, не справлюсь?
Гладиолус помялся и, глубоко вздохнув, улыбнулся, он всё-таки не удержался. Стол был широким для таких развлечений, а розововолосая предусмотрительно сместилась от центра почти на четверть, и Гладу пришлось перекинуться довольно далеко, чтобы сцепиться с ней рукой.
- Готов? Раз, два, три…
***
Голова всё ещё невыносимо болела, как нельзя кстати не давая размышлять о прошедшей ночи. Вот бы ещё Игнис дал возможность нормально выспаться, но, нет – дела, поднял ещё до обеда. Ноктис был отстранен, сон всё ещё не отпускал его, и он походил на призрака, бесцветно скользящего по дому.
Но, войдя в столовую, он резко очнулся от дремоты.
«Твою ж мать! Шлюха!» - он черно выругался, видя отвратительнейшую для себя картину. И сразу же в голове всплыли все последние неприятные события, связанные с Лайтнинг.
Розововолосая, перегнувшись через стол, сцепилась рукой с Гладом. Просторная кофта съехала с плеча. Проклятый громила, наверно, мог наблюдать всё, что под ней, вплоть до трусов. Трусы, шорты, какая разница! Все равно открывают слишком много сверху и снизу, тем более когда она так выгибается. С какой стороны не посмотри, неприличная поза. И она ещё премило улыбается, смотря этому олуху прямо в глаза!
Принц даже не мог поверить, что такое возможно! Какого чёрта, между ними влез этот идиот. Разве этот трофей - её улыбка - не должна была принадлежать Ноктису? Но, нет, Лайтнинг даже не разговаривала с ним нормально…
Голова, желудок, да все тело запульсировало жгучим чувством ревности, а ведь боль и без того стучала в его висках барабанной дробью. Ноктис почувствовал, как его лицо запылало, а вены на шее вздулись из-за усилившегося сердцебиения.
- Раз, два, три! - послышался бодрый голос Лайтнинг.
Гладиолус напряг бицепс, но всё произошло слишком быстро, чтоб он смог что-то сделать. Девчонка технично дернула его руку на себя, словно крюком зацепив пальцами, переломила угол его запястья и начала давить сверху. Рука её до сих пор удерживала позицию ничьей против его груды мышц, видимо, помогало то, что она цепко впилась второй рукой в столешницу. И вот запястье верзилы согнулось практически параллельно плоскости стола. Долго так он не выдержал, сухожилия свело, он дал слабину, и тут же был с грохотом направлен в нокаут. Услышав её хриплый и довольный выдох, Глад поднял растерянный взгляд. Глупости и магия! Она это сделала не весом или своими невидимыми мышцами, одним запястьем, техникой и скоростью!
Лайтнинг победно улыбалась: «Это тебе не бокс!» Довольная собой, сияя, она выпрямилась и наконец увидела Его.
Впервые принц был таким. Обычно от Ноктиса за версту веяло холодом, сейчас же он был обжигающе страшным. Улыбка стерлась с её лица, Каэлум это отчетливо заметил, и теперь не знал, радоваться или ещё сильнее злиться, осознавая, что его появление испортило девушке настроение.
Лайтнинг вполне себе невинно проморгалась и села. На что принц мысленно выругался: «Сучка». Ноктис уже не мог остановиться, грязно браня своего дальнего родственника и стерву из Кокона, так умело играющих на его нервах.
Гладиолус заметил, что Лайтнинг побледнела. Повернувшись, он постарался найти причину перепада её настроения. Это оказалось несложно. Вид сына короля был для него вполне ясен - багровый цвет залил аристократическую кожу Ноктиса, редкое явление! Глад сам ощутил неоднозначность ситуации с девушкой, к которой его брат испытывает странные чувства. Ведь когда-то принц уже показывал ему в глазах искры ревности.
- Доброе утро! - сказал Гладиолус подчеркнуто громко, он даже постарался улыбнуться. Попытка выкарабкаться из щекотливой ситуации прошла как-то глупо и неуклюже.
Ноктис очень вычурно не обратил внимания на приветствие и, даже не посмотрев в сторону Гладиолуса, сел за противоположный конец стола. Стул неуместно громко стукнул ножками о пол и проскрипел. Принц, сдерживая свои раздраженные движения, начал есть сиюминутно поданное ему блюдо.
Расстояние красноречиво разделило Ноктиса, Лайтнинг и Гладиолуса, и все это поняли.
Клэр молчала. Какое-то странное чувство накрыло её волной. Словно все здесь врали друг другу.
Лайтнинг должна была до кровавой боли ненавидеть всех за этим столом, но она сидела и давилась едой в их присутствии. Она должна была ненавидеть принца за то, что он поступил с ней как подонок, но её так задевала его отстраненность… И, какого чёрта, её тянет к нему? Разве она похожа на мазохиста или идиотку? Или же, наоборот, она во власти своих предрассудков? Как ей избавиться от внутреннего противоречия, сверлящего сознание?
Клэр загнала себя в очередную клетку, и всё её свободолюбивое естество стремилось разрушить эти оковы, сделать какой-то неожиданный выпад.
Честь - порождение гордости, а, следовательно, гордыни. Внутренняя свобода дороже чести, ведь главное быть честным перед самим собой.
Не доев, она поднялась и, резко повернувшись, направилась к Ноктису.
Принц бессознательно вцепился пальцами в подлокотник. Он стремительно пытался понять, чего ждать от приближающейся Лайтнинг. Наглым взглядом стерва прожигала ему лицо и, возможно, готовилась к очередной ругани и крикам. Дура, ему ведь ничего не стоит раскроить её здесь и сейчас. Вызвать десяток клинков и залить кровью фамильный стол. Второй раз он не сдержится, принц адски распален от увиденного только что.
Головная боль мерзко усиливалась с потоком крови, словно давая обратный отсчет к взрыву, к тому моменту, когда розововолосая остановится перед ним и скажет очередную дерзость. И Лайтнинг действительно остановилась. И, черт побери, он задрал голову, чтобы посмотреть на неё снизу вверх!
- Плохо выглядишь… - произнес чистый голос, и он не поверил своим ушам. Ноктис молчал, пытаясь понять, что происходит, только пальцы продолжали сжимать ручку стула. По спокойной интонации не было ясно, беспокойство это или издевательство. Ему ведь всегда хотелось внимания от Лайтнинг, но сын короля не мог позволить никому отпускать комментарии по поводу своего внешнего вида, тем более прилюдно. Нокт словно спинным мозгом ощутил, как на него обратилось не меньше сотни невидимых пар глаз, и все эти соглядатаи затаили дыхание.
Лайтнинг, суживая глаза, продолжала смотреть в его лицо, ожидая хоть какой-то реакции, но Ноктис, похоже, уже успел натянуть свою излюбленную маску, и лишь пятна нездоровой красноты ближе к вискам выдавали недавний всплеск.
Она разочарованно вскинула голову, стряхивая челку с глаз: «Конечно, ты не будешь ничего отвечать, здесь громила и ещё где-то слуги!»
Лайтнинг наконец поняла, как же её раздражает его безупречное умение не показывать своих эмоций. Ей было интересно, насколько далеко она сможет зайти.