- Ты врешь, - тихо произнес он после очередной бесконечной паузы.
Почему он это сказал? Ноктис с самого начала верил Клэр и готов был поверить в историю об очередной глупой, саморазрушающей выходке, но вот принимать её он отказывался.
Лайтнинг смотрела на еле виднеющийся светлый прямоугольник, повторяющий очертания её кровати на потолке, почти отражение. Ощущение просветления уже второй день не покидало её, заставляя идти даже не по интуиции, а по вдохновению. Яркое чувство того, что они живут в двух разных мирах, которые никак не желают соприкасаться, пронзило Фэррон. Ноктис отрицает её, а она принца, но что-то несправедливое свело их вместе, заставляя бессмысленно цепляться друг за друга, зачем? А ведь не так сложно выйти из этого замкнутого круга, чуть-чуть прислушаться. Они оба только и делают, что чутко ловят колющие интонации друг друга, болезненные слова, а ведь Лайтнинг заметила сейчас, что голос Ноктиса дрогнул отнюдь не как у жестокого подонка.
- Тебе нравится убивать? - прозвучал совершенно внезапный вопрос от девушки.
Ноктис вздохнул, отрывая спину от кресла и наклоняясь вперёд. Снова болезненное ощущение. Какой неприятный вопрос, заданный человеком, которого ты хочешь видеть рядом с собой. И почему только она спрашивает именно это? Принц устало прикрыл глаза.
Нравилось ли ему убивать, ломать, крушить, разрушать? Он испытывал удовольствие, когда пытался остудить адское пламя внутри, выплескивая его на мир. Но это длилось недолго, буквально несколько секунд, пока Ноктис не начинал осознавать, что происходит. Когда он видел на руках кровь и последствия своих действий, он испытывал разочарование. Лишь сильная воля помогала доводить дело до конца.
Кто-то записал сына короля в монстры с самого рождения. Ноктис знал, какой жестокости ждут от него окружающие, и он послушно исполнял свою роль.
- Странный вопрос, - чувствуя в желудке дрожь, произнес он. - А тебе нравится жертвовать собой и калечиться? - его голос был тверд и груб. - Может быть, ты испытываешь удовольствие от боли? - Ноктис хотел вложить в свои слова оскорбительную и колющую интонацию и наконец-то начать отыгрываться на непокорной девушке.
Лайтнинг покраснела, хорошо, что здесь было темно, и подонок не мог этого заметить. Для Клэр голос парня прозвучал истинно неприлично и угрожающе, её самые неприятные предположения о том, зачем он пришел сюда, начинали подтверждаться.
«Я на тебя не нападала, так, какого чёрта, ты продолжаешь угрожать?!» - хмурилась она. Лайтнинг потребовала от себя притушить этот неуместный эмоциональный порыв, так и до дурманящего страха недалеко: «Ему же только это и нужно! Нет, он задумался, хоть и не ответил мне. Мой вопрос ему неприятен, значит, всё не так плохо».
- Испытывать удовольствие и уметь не чувствовать - две разные вещи, - рассудительно ответила она.
Ноктис же сжал зубы от неудовлетворенности. Отчего же она упорно продолжает игнорировать его уколы?!
- Там, у контрабандистов, мне не показалось, что ты ничего не чувствуешь.
Он довольно больно напомнил ей о сцене с поцелуем. Лайтнинг так старательно делала вид, что этого не происходило. Возможно, Фэррон именно тогда совершила ошибку, и Каэлум воспринял их поцелуй как повод на что-то надеяться с её стороны, и все вылилось в то, что она здесь, а Ноктис предъявляет свои права на то, что ему не принадлежит.
- Лучше иди спать, - устало выдохнула она, удрученная своими мыслями. Лайтнинг ещё больше не желала реагировать на его пошлые намеки.- Наверное, у тебя завтра снова много работы.
Ноктис горько сглотнул, терпкий вкус виски всё ещё был на языке. Он хотел ей что-то ответить, но промолчал, предчувствуя, что скажет очередную глупость. Принц поднялся и, шаркая босыми ногами, направился к двери мимо её кровати, в голове его проносились лишь едкие проклятья и очередные картины мести.
Девушка настороженно провожала его взглядом, она не ожидала, что он последует её просьбе. Но вот Нокт оказался у двери и уже прикоснулся к ручке.
- Спокойной ночи, - тихо сказала она с выдохом успокоения и отвернулась.
Видя ещё один символ стены между ними, Ноктис, наконец, нашёл за что зацепится и вспылить: «Какого чёрта, ты меня гонишь, это мой дом, а ты моя!» Захотелось с разбега расшибиться об эту стену и проверить, что же крепче.
Отпустив ручку двери, он расстегнул оставшиеся пуговицы на рубашке и упал рядом с Лайтнинг на кровать.
Не слыша хлопка двери, Клэр напряглась и хотела повернуться, но не успела. Матрас прогнулся, принимая чужой вес, и её накрыла тяжелая рука. Незаконченный маневр с поворотом только всё ухудшил, сблизив их неприлично близко. Лайтнинг буквально сама закатилась в его объятья, прижимаясь к Ноктису спиной. Дымный запах дуба с острыми нотками спирта окружил её, и она беспомощно захвалила ртом слишком много воздуха.
В такой темноте Ноктис смутно видел её, иначе, наверно, уже давно не выдержал бы. Но теперь неизменно притягательный запах Клэр возбуждал не меньше, чем вид её тела. Упиваясь ощущением её веса и близости, теплой покрывшейся мурашками кожей, он уткнулся губами в плечо, затем проскользнул этим поцелуем по кромке майки почти до лопатки.
Лайтнинг старательно удерживала одеяло у груди. В его руках она неожиданно одеревенела, стараясь не терять разум и трезво мыслить.
Вырываться и брыкаться? Это спровоцирует его на еще большую грубость, он сейчас неадекватен, а у нее нет оружия, чтобы противостоять его клинкам. Терпеть и поддаваться тем более невообразимо для Фэррон. Это реальность, а не тяжелые испытания доктора Сида. Как остановить его сейчас!? Пытаться говорить.
Но вот мысли как назло начинали путаться, нервно цепляясь за его руки, исследующие шероховатости одеяла. Клэр понимала, что вот-вот сломается и начнет дрейфовать по течению, поддаваясь волнам этого наваждения, и оно засосет Фэррон в такую трясину, из которой девушка не сможет выбраться уже никогда.
«Почему ты не сопротивляешься и не поддаешься, какого чёрта, ты лежишь, как бревно, позволяя мне это делать!» - он злился, словно Лайтнинг специально раздражала и сводила с ума этим своим «я не чувствую». Вернув голову в исходное положение, к её плечу, он от бессилия остро впился в её шею, требуя от Клэр хотя бы жалобного стона.
Девушка стойко молчала, стискивая зубы и веки, повторяя про себя, что она не должна терять самообладания, не сейчас.
Принц почувствовал, как его сердцебиение усилилось, унося в небытие остатки разума, Клэр упорно продолжала быть льдом, словно неживая в его объятьях. Тогда он резким движением пододвинул её бедра к своему телу, буквально грубо впечатал в себя, однозначно показывая свои грязные намерения. Снова тишина, казалось, она вовсе перестала дышать.
Ноктис запустил руку под одеяло, безжалостно впиваясь пальцами в тонкую кожу, судорожно ища чувствительные места. Задыхаясь от собственного бессилия, он придвинулся к её уху, готовясь шептать самые отвратительные пошлости, какие только мог себе вообразить, но не смог. Её голос остановил, отрезвляя от самого отвратительного наваждения.
- Тебе это от меня нужно?- тихо сказала Лайтнинг. Как же для Клэр всё это было тошнотворно и гадко, и чего ей стоило взять себя в руки и найти, что сказать, пусть неловко и невпопад, но притормозить его!
В распотрошенной голове Ноктиса мелькнуло: «И как ты можешь быть такой спокойной сейчас, рядом с самым отвратительным монстром на Пульсе!»
- Конечно, - снова его злой и огрызающийся голос и тяжелое дыхание у самого её уха.
Теперь-то Лайтнинг ощутила, что он сделал ей больно. Она поняла, что для неё все эти плотские порывы лишь вершина айсберга, ей невыносимо хочется иного и непременно от этого подонка. А вот принц, похоже, готов смять её тело в гнусной попытке подчинить себе, и Ноктис даже не понимает, что так безвозвратно сломает вещь, которую хочет.