В камере находилось четыре человека. Двое держали вырывающегося Алонсо. Верзила, которого оттолкнул Мануэль, бросился было на него, но идальго быстрым движением полоснул его кинжалом. Прибежавшие альгвасилы скрутили араба и утащили из камеры. Двое других заключенных отпустили Алонсо и отпрянули назад.
- Все трое получат свое, можете не сомневаться, сеньор! - сказал первый стражник, открывавший дверь. - Гардель, бери вещи и выходи!
Алонсо, потрясенно глядя на Мануэля, взял котомку и вышел из камеры.
Когда ворота тюрьмы остались позади, он сказал:
- Похоже, дон Мануэль, мы с вами квиты.
- Ну, не мог же я поступить иначе? - радостно воскликнул Мануэль, глядя на все еще ошеломленное выражение лица Алонсо. - Это противоречило бы воспитанию, полученному мною в христианской Саламанке!
Алонсо покраснел и улыбнулся. Он узнал переиначенную Мануэлем фразу, которую когда-то сказал ему в Кордове.
- Прошу вас, господин Гардель, - Пепе Крус указал на оседланного жеребца, которого держал под уздцы.
- Благодарю вас всех, господа! - Алонсо влез на жеребца и огляделся по сторонам. Ему не верилось, что в родном городе его защищает отряд христианских всадников. - Я надеюсь, дон Мануэль, - сказал он, - что наши швейцарские друзья еще не покинули мой дом, так как в противном случае мне придется их искать.
- Для чего вам их искать?
- Они вчера позаимствовали у меня кругленькую сумму денег. Мне даже не на что вас всех угостить, а так хочется это сделать!
- Вот мерзавцы! Ну что ж, в таком случае нам не следует терять время! - воскликнул Мануэль и пришпорил Августа, отчего тот заржал и встал на дыбы, на мгновение напомнив единорога на плаще своего наездника.
Дом Алькади оказался пуст. Пол в кухне был усеян осколками разбитых вдребезги тарелок и чашек.
- Это наши швейцарские друзья оставили на память, - заметил Рауль.
Штаубера с двумя солдатами удалось найти довольно быстро, - они обосновались в брошенном доме на соседней улице. Перед лицом превосходящих сил противника швейцарцы после непродолжительного спора вручили Алонсо кожаный мешок с деньгами.
Алонсо и Мануэль с его людьми провели весь вечер в харчевне. По просьбе Мануэля, хозяин усадил его и Алонсо за отдельным от остальных солдат столиком. Им хотелось многое обсудить с глазу на глаз. Алонсо, располагавший теперь финансами, отправился на кухню и распорядился угостить всю компанию так, чтобы она долго помнила этот ужин.
- Даже не знаю, как вас благодарить, - смущенно произнес он, вернувшись к столу и сев напротив Мануэля.
- Когда-то я сказал вашему дяде, дорогой Алонсо, что я его должник. А он на это возразил, что я его гость. Я не могу сказать вам того же, ведь это ваш город. Очень надеюсь, что когда-нибудь вы побываете у нас с матушкой в замке Каса де Фуэнтес, возле Саламанки, и я скажу вам, что вы мой гость. В любом случае прошу вас не забывать, что вы действительно спасли мне жизнь. А я всего лишь помог вам выбраться из тюрьмы раньше, чем вы сделали бы это самостоятельно.
- Ценю вашу скромность, дон Мануэль, но швейцарцы, чтобы наверняка избавиться от меня, могли написать донос в инквизицию. И тогда я бы не выбрался из темницы. Поэтому, как мне сдается, вы тоже спасли мне жизнь.
- Если вы действительно так считаете, то перестаньте называть меня "дон Мануэль". Скажите мне "Мануэль" и "ты".
- "Мануэль" и "ты", - послушно повторил Алонсо, и оба рассмеялись.
- Да, мне тоже непривычно называть вас на "ты", но я все же попробую, - Мануэль набрал полную грудь воздуха и сказал: - Алонсо, ты мой друг.
- Совсем недавно мне то же самое сказала одна восхитительная женщина, - вырвалось у Алонсо. - Причем там, у вас, в Саламанке. О, простите! - спохватился он. - То есть прости! Прости. Конечно, я твой друг. А ты - мой. Извини, что не сразу ответил.
- Что ж, вполне простительно, когда отвлекают мысли о женщине, - вздохнул Мануэль.
Алонсо внимательно посмотрел на него.
- Я тебя чем-то расстроил, когда упомянул женщину?
- Около двух месяцев назад я потерял возлюбленную... - Мануэль совсем погрустнел.
- Хочешь рассказать мне о ней? - Алонсо попытался придать своему голосу как можно больше теплоты.
- Может быть, в другой раз. Мне и без того довольно трудно заставлять себя не думать об этом.
- Вдруг я могу как-то помочь?
Мануэль задумался, затем покачал головой.
- Нет, вряд ли. Вот только, быть может, посоветуешь, как унять тоску?
Алонсо наполнил кубки и пригубил вина. Мануэль последовал его примеру. После пронизывающего январского холода улицы сидеть в натопленном помещении было приятно.
- Могу посоветовать нечто в том же духе, что я говорил тебе в Кордове. Представь себе, что все это тебе снится. Или, если так проще, что ты персонаж какой-то выдуманной истории, книги, поэмы. Кстати, сам я недавно основательно про это забыл и очень сильно привязался к той женщине в Саламанке. Но именно она и дала мне точно такой же совет: воображать, что все, что со мной происходит, это не явь, а сон.
- Попробую, - не слишком уверенно сказал Мануэль. Он вспомнил, как летом вообразил, что все сон, и вмешался в судьбу поединка. Он до сих пор так и не понял, что тогда произошло и почему все, кроме него, запомнили случившееся иначе. Хотя прошло много месяцев, Мануэль до сих пор не был готов признать, что он изменил тогда реальность. Чтобы не возвращаться мыслями к тому эпизоду, он резко сменил тему:
- Я со своими солдатами искал твоего деда.
- Ты что-нибудь знаешь? - Алонсо так резко подался вперед, что чуть не опрокинул тарелку с мясным рагу. - Он жив? А что с Фатимой?
- Это имя его внучки?
- Да, это моя двоюродная сестра со стороны отца. Ну, так говори же!
Мануэль рассказал о результатах своих поисков.
- Значит, есть надежда, и надо отправляться в Альпухарру! - Алонсо оживился. - А ведь та моя знакомая из Саламанки говорила, что, скорее всего, Абдель-Малик забрал деда к себе.
- Да ты, я вижу, постоянно о ней вспоминаешь! - заметил идальго. - У вас что-то серьезное?
- Да, очень. Мы с ней друзья.
Мануэль с недоумением взглянул на Алонсо.
- Друзья? Просто друзья?
- Нет, не просто друзья, а настоящие друзья! - Алонсо замялся. - Знаешь, я как-то в данную минуту тоже не готов рассказывать об этом. Меня сейчас прежде всего волнует судьба деда. Ты случайно не знаешь, где именно в Альпухарре находится ставка эмира, да продлит... - он поперхнулся и не закончил фразы.
- Знаю, конечно. В армии все это знают. Место, куда он отправился, называется Лаухар де Андарас.
- И как туда добраться?
- Я это выясню, и мы поедем туда вместе. Только не завтра, а через два дня, хорошо? Завтра и послезавтра мы должны быть в патруле.
- Ты поедешь со мной? - Алонсо не скрывал радости.
- И я, и вся наша веселая компания.
Компания же тем временем действительно веселилась. Громадный Лопе - солдат из Сеговии, прозванный так за малый рост, - расхваливал еду, не очень похоже, но потешно передразнивая акцент Штаубера. Он любил находиться в центре внимания товарищей и смешить их. Мануэль подозревал, что за спиной он и его передразнивает. Идальго ничего дурного в этом не находил и даже очень хотел бы на это посмотреть, но не решался попросить, чтобы не смущать солдат.
Служанка поставила на стол свежеиспеченные, ароматные лепешки и блюдо с вареными яйцами. При виде их лицо Мануэля просветлело.
- Ты так обрадовался яйцам?! - поразился Алонсо. - Как же дешево тебе достается твое счастье!
- Хочешь задачку? - спросил Мануэль.
- Нет, спасибо. Я с математикой не в ладах.
- Это не математическая задача. Скорее что-то вроде загадки на сообразительность. Возьми одно из этих яиц и поставь его вертикально на стол.
Алонсо сделал это, и яйцо, естественно, покатилось к краю стола, чуть не упав.