Я взглянул на жену свою Аягуэс, и жена моя Аягуэс взглянула на меня. Даже не обращаясь за советом к семи, я уже знал, что час настал. А жена моя понимала, что я что-то знаю. И даже сидящий на моем правом плече Юиса закричал своим обычным голосом попугая, не подражая никому из нас, что выражало сильное волнение.
Мы пошли на эти два звука, которые ни разу не раздались одновременно. Но еще раньше, чем дошли мы до того места, где они рождались, певшие птицы умолкли, и мы услышали громкие гневные голоса людей коки. И увидели людей коки, когда вышли к поросшему мхом и густым кустарником пригорку, возле которого сидел чужестранец Равака с флейтой в руках.
- Он прикоснулся к инструменту, не имея посвящения! - кричал какой-то добрый человек. - Теперь боги разгневаются на нас! Боги ветров покарают нас! Ждать нам урагана и потопа!
Чужестранец был спокоен и тих. Он не спорил. Он лишь смотрел на всех нас странным взором, а затем медленно закрыл глаза.
И я, Маникатекс, догадался, что он готовится сотворить какую-то ему одному ведомую ворожбу и наказать всех нас незнанием чего-то очень важного, что могло открыться нам в этот миг. Дабы это не произошло, я быстро ударил оземь своим высоким жезлом бехике и громко произнес:
- Равака! Взгляни на меня!
Пришелец не ожидал прямого обращения от бехике. От неожиданности он вздрогнул, широко раскрыл глаза и вскочил на ноги.
- Не убегай от нас, пришелец, туда, где мы тебя не догоним! Не скрывайся от возмущенного неведения добрых людей! Они не причинят тебе зла!
Тогда охотники, рыболовы, собиратели плодов, воины - ибо все они и были в одно и то же время охотниками, рыболовами, собирателями плодов и воинами, а также добрыми мужьями, сыновьями и братьями - стали кричать, что чужестранец похитил ритуальную флейту, предназначенную для арейто, но я движением жезла велел всем замолчать.
- Вы ошибаетесь, добрые люди коки! - провозгласил я, Маникатекс, которому боги иногда даруют прозрение и способность увидеть то, что находится прямо перед взором и все же таится от него. - Равака ничего не похищал из хижины бехике. Это его собственная флейта.
Все с любопытством посмотрели на продолговатый предмет в руках у пришельца.
- Он сделал точно такую же флейту, на которых играем мы во время арейто? - спросил кто-то из них.
- О нет, не точно такую же. У нас таких никогда не было, - сказал я. - Разве вы не слышали ее игру? У этого инструмента два голоса - один обычный, а другой высокий.
Раздались возгласы изумления.
- Сыграй, чужестранец, - велел я.
Все теперь молчали. Равака поднес флейту к губам и заиграл песню, подобную которой никогда прежде не слышали эти скалы и деревья, это море и эти острова. В ней звучал плач, в котором не было скорби, и смех, в котором не было насмешки. Звук то взмывал ввысь, то обрушивался вниз, и, казалось, будто одна и та же тростниковая трубочка незримо превращается из одной флейты в другую. Я бы и сам хотел понять, как такое возможно.
Теперь всем было ясно, что перед нами человек, наделенный даром. Даром разговаривать с духами. Ибо лишь тот, кто знает духов ветра и журчания, духов плеска и стрекота, может разговаривать с ними с помощью флейты.
- Это правда, что ты видишь будущее? - спросил я Раваку.
- Только очень близкое во времени и лишь то, что случится с теми, кто находится прямо передо мной, - отвечал он.
- Пусть докажет!
Я взглянул на того, кто это выкрикнул. Рослый, красивый лицом и храбрый человек. Но он еще не созрел для понимания. Как бы мне хотелось, чтобы он и его дети, и дети его детей, уцелели в грядущих бедах. Пришелец давал нам надежду, что такое может случиться.
- Равака еще много раз будет доказывать это, Дагуао, - ответил я, Маникатекс, и Юиса, зеленый попугай хигуака, на моем плече закричал в знак подтверждения. - И тебе, и всем остальным. Ибо я беру этого чужестранца к себе в ученики, дабы передать ему все мои знания.
Шепот разом стих. Люди были изумлены сильнее, чем если бы узрели собственными глазами превращение духов умерших в деревья хоби, о котором мы поем во время арейто.
- Он пройдет посвящение?! - спросил Дагуао. - Но он ведь уже взрослый!
- Значит, ему не нужно посвящение. Равака его уже прошел где-то в другом месте. Иначе он не мог бы извлекать такие звуки.
Так молвил я, Маникатекс, бехике племени коки, что на острове Борикен, и на следующий день белолицый чужестранец поселился в нашей хижине, где жил я со своей женой и со своим сыном.
Не прошло и половины луны с того дня, как сбылись мои слова, сказанные охотнику Дагуао. Ученик бехике по имени Равака доказал ему свою способность видеть будущее, когда спас его родное чадо от зубов страшного каймана. Женщины развешивали на деревьях вымытые в реке ткани, и никто не видел, как маленький мальчик пошел поиграть в воде. Равака, находившийся поблизости, бросился к нему и схватил на руки, и через мгновение на берег неторопливо высунул свою длинную зубастую пасть похожий на уродливое бревно обитатель реки. Прямо из того места, куда направлялся мальчик.
После этого Дагуао и те, что с ним соглашались, изменили отношение к пришельцу.
Однако Раваке еще предстоит пройти обряд кохобы. Лишь после этого можно будет убедиться в том, что я не ошибся в его способности стать бехике племени. Ибо одного лишь дара недостаточно. Бехике должен уметь напрямую разговаривать с богами ради блага своего народа. А выдержать присутствие богов может не всякий, даже если он умеет предсказать появление из реки аллигатора в тот момент, когда к ней направляется маленький таино.
МАНУЭЛЬ
Мне еще учиться и учиться. По сути, я сейчас прохожу обучение не у самого бехике, а у его ученика Орокови. Он совсем еще мальчик, но помнит такое количество растений с их полезными или вредными свойствами, что мог бы написать книгу, если бы таино изобрели письменность. Знает, где растет тот или иной кустарник, в какое время года плодоносит то или иное дерево, как растереть корневище в порошок, как избавиться от ядовитых качеств травы или корня, чтобы остались только целебные.
Может быть, эту книгу когда-нибудь напишу я?..
Лес из запутанной угрожающей чащобы, где переплетаются лианы, кусты, подлесок и ветви деревьев, постепенно превращается для меня в осмысленное, дружественное, захватывающе интересное пространство. Спасибо Орокови, терпеливо обучающему меня всему этому. Спасибо Маникатексу, который передал эти знания Орокови.
Сам бехике ведет со мной разговоры во время наших совместных трапез. Мы сидим тесным кружком. Знахарь - на ритуальной скамеечке, остальные - на корточках или на циновках. Между нами на глиняных тарелках разложена только что приготовленная еда. Лепешки касабе из юкки, лепешки арепа из кукурузы, аннона, бататы, мамей, арахис, бикса.
В такие минуты бехике часто рассказывает истории. Он уже немолод, коричневое лицо его покрыто морщинами. Но глаза яркие, а тело худое и жилистое. На голову он часто надевает украшение из разноцветных птичьих перьев. На груди - увесистый амулет с изображением коки. Все это выглядит внушительно и уже давно не кажется мне диким или устрашающим.
Удивляюсь, как этим людям не надоедают одни и те же рассказы и легенды, которые известны им с детства. Они слушают все это с самозабвенным интересом, затаив дыхание. Может быть, их неослабевающий интерес связан с отсутствием в их культуре книг?
Для меня же их мифы и сказания пока не утратили своей новизны.
Мне интересно слушать о том, как предвечная Мать Вод и защитница рожениц Атабей дает жизнь создателю всего, верховному богу и защитнику, не имеющему никакой формы Юкаху, который, несмотря на факт своего рождения, тоже является безначальным и предвечным.