В ответ на это сообщение раздались возгласы изумления и возмущения.
- Они приносят людей в жертву богам, как карибы! - воскликнул молчавший до сих пор Текина, бехике селения людей Каймана.
- К сожалению, так оно и есть, хотя христиане называют жертвоприношение иначе, - подтвердил Мануэль. - Поймите, я не призываю к тому, чтобы таино отказались от верности духам-покровителям. Я только прошу, чтобы они поняли: белолицые не должны об этом знать! Лишь в таком случае я смогу предотвратить столкновение между двумя народами.
- Но зачем его предотвращать?! - удивился Каона. - Ведь отбиваемся же мы уже столько поколений от карибов?
- Это не карибы! - Мануэль дал себе слово, что наберется терпения и будет убеждать этих людей столько времени, сколько понадобится. От их понимания зависит успех его миссии. Они должны убедить своих подданных, а также правильным образом подготовить к встрече с европейцами касиков острова. - Христиан намного больше, чем карибов, и оружие у них куда страшнее. Если мы убьем одних, им на смену обязательно придут другие. Обязательно! Их больше, чем песчинок на берегу. Больше, чем звезд на небе. И они считают эти острова принадлежащими им Божией милостью.
Он вскочил на ноги.
- Что стало со славным народом таино на большом острове Гаити?! - произнес он громовым голосом. - Они пытались сопротивляться белолицым, и их убивали целыми селеньями! Заставляли работать до полного изнеможения, как если бы они были животными! С ними обращались так, что многие предпочли умертвить собственных детей и самих себя, лишь бы прекратить такую жизнь!
Возражения прекратились. Яркие образы убеждали таино сильнее, чем доводы рассудка.
- В таком случае они и с нами поступят точно так же, - мрачно произнес Сейба. - Если мы будем проявлять покорность, то разве они не заставят и нас работать до полного изнеможения? Может быть, и нам лучше убить самих себя, не дожидаясь, пока такое произойдет?
Мануэль боялся этого довода, ибо не знал, что ему противопоставить.
- Среди белолицых, - произнес он негромко, - попадаются и добрые люди, и даже немало, но они забывают всю свою доброту в отношении тех, кто поклоняется семи. Кроме того, они умеют хранить слово. Для них очень важна честь. Они считают, что нарушающий свое обещание покрывает себя позором. Поэтому нам важно заключить с ними мир и не раздражать их верностью своим богам.
Мануэль не стал объяснять, что с точки зрения кастильского дворянина нарушить слово, данное дикарям или иноверцам, вовсе не считается зазорным. Он надеялся, что администрация острова будет выполнять обещания, данные ему - наследному кастильскому дворянину. Главным было избежать вооруженных столкновений. Ведь война похоронит любые союзы и обещания.
Когда нитаино и бехике трех селений наконец договорились о подготовке своих поданных к появлению белолицых, Мануэль добавил:
- Вчера мне стало известно имя человека, которого белолицый правитель Гаити прислал на Борикен. Богам было угодно, чтобы им оказался мой знакомый. Не могу сказать, что он мой друг, но мы с ним когда-то вместе воевали.
Это сообщение было принято со всеобщим интересом.
- Вполне возможно, что он прислушается к моим словам, - размышлял вслух Мануэль. - Я хочу убедить его заключить мир с касиком Агуэйбана. А вас, Сейба и Каона, поскольку вы хорошо знаете касика, я прошу убедить и его в том, насколько важен для нас мир с пришельцами.
- Брат касика, Агуэйбана Второй, считает, что таино должны проверить, бессмертны ли белолицые, - Каона в нерешительности потер нос, прежде чем продолжал говорить, - он пытается убедить касика умертвить одного из пришельцев. Если тот умрет, это будет означать, что белолицые не боги, а люди. В этом случае им можно будет дать отпор. Касик пока пребывает в нерешительности. Некоторые из других вождей острова поддерживают его брата. Особенно усердствует в этом Урайоан, касик области Аньяско.
- Этого нельзя допустить! - воскликнул Мануэль.
- Может быть, вы все-таки бессмертные боги? - спросил Текина.- Ведь ты же предсказываешь будущее. И не стареешь!
- Нет, мы смертные и сами поклоняемся Богу, - ответил Мануэль. Если бы каждый раз, когда он слышал этот вопрос, ему давали золотую монету, он мог бы обеспечить будущее трех поколений своих потомков. - Того, что я не старею, я сам не могу объяснить. Так мне однажды предсказал бехике Маникатекс. Но все другие белолицые, которых я знал, старели. И никто из них не умел предсказывать будущее.
Орокови помог старому Сейбе подняться на ноги. Это был негласный знак окончания встречи.
- Белолицые смертны и мстительны, - Мануэль заговорил быстрее. - За убийство своего человека они будут мстить беспощадно. Как они и делали на Гаити. Арасибо и другие наши рыбаки тринадцать лет назад слышали страшные истории от тамошних таино о том, как белолицые подавляли их восстание. Именно тогда добрые люди с Борикена почти перестали туда ездить и обмениваться вещами.
Присутствующие вставали с гамаков. Но Мануэлю необходимо было сообщить им еще кое-что.
- С этого времени бехике селения Коки будет Орокови, - возвестил он. - А я буду только лечить людей.
Все, кроме Орокови, для которого это не было неожиданностью, удивленно воззрились на Мануэля.
- Я вам уже говорил, насколько ревниво относятся пришельцы к вопросу почитания богов. Поклонение любым богам, кроме их Бога-Отца, Иисуса и девы Марии, они считают очень дурным занятием, с которым необходимо бороться. Поэтому, если они будут считать, что я бехике народа таино, они никогда не станут прислушиваться к моим словам! Другое дело - лекарь, человек, исцеляющий других людей. Таких они уважают.
- Это же одно и то же! - воскликнул Лисей, и другие поддержали его одобрительными восклицаниями. - Кто еще может лечить, кроме бехике?!
- У них это не так. Их бехике, которые называются священниками, очень редко занимаются лечением. А их лекари редко бывают священниками.
На этом и расстались. Мануэль не знал, насколько таино усвоили и запомнили все, что он им поведал, но больше размышлять о подготовке островитян к встрече с кастильцами он не мог. Ему надо было теперь подумать о предстоящем на днях визите в область Гуания, где располагались все три селения, дона Хуана Понсе де Леона, которого направил на Борикен губернатор Эспаньолы Николас де Овандо. Судьбы людей коки и других таино на острове напрямую зависели от того, какое направление примут действия этого конкистадора.
***
В день, когда должны были прибыть кастильцы, с самого утра царила духота, разразившаяся к середине дня настоящим потопом с грохотом громов и сверкающими, раскалывающими небо надвое молниями. Когда ливень прекратился и все вокруг стало быстро подсыхать, жители деревни растянули хлопковые навесы, укрепив их на ветвях деревьев между хижиной нитаино и площадкой батей.
- Давно я не слышал твоей флейты, Равака! - приветствовал Мануэля Арасибо, руководивший всей этой подготовительной суетой. - Когда ты играешь, птицы в лесу умолкают, чтобы послушать тебя.
- Добрый друг! Пусть надежда навсегда сотрет слезы с твоих глаз! - ответил Мануэль, приветливо оглядывая человека, который когда-то спас его от воинов Каонабо. Арасибо было тридцать пять лет, и к шраму над правой бровью прибавилось множество морщин. Теперь, когда он улыбался, ощущение заговорщического подмигивания стало еще сильнее.
- Но, если на глазах нет слез, то как же в сердце воссияет радуга? - молвил Арасибо. - Итак, теперь нашим бехике будет Орокови?
- Да, и он будет хорошим бехике, - подтвердил Мануэль.
- Люди беспокоятся. Они привыкли, что ты всех лечишь и от многих отводишь несчастье еще до того, как оно успевает произойти. Сможет ли Орокови заменить тебя?
- Успокой людей, Арасибо. Я буду продолжать лечить, но не буду изготавливать семи и руководить кохобой.
Арасибо отошел к остальным, чтобы помочь им установить под навесами деревянные настилы для гостей. Для предводителя белолицых был развешен удобный гамак. Среди работавших был и старший сын Мануэля. Фелипе-Атуэй всеми силами старался не показывать усталости, чтобы не уступать взрослым. Благодаря высокому росту, Атуэй выглядел старше своих четырнадцати лет.