Подошел. Постоял у гудящего вентилятора, который гнал воздух внутрь через дыру в матерчатой боковине. Потом открыл тяжелую железную дверь.
Под куполообразным верхом разместился целый механический цех. Станки, панели с приборами, различные аппараты.
И здесь работают молодые ребята. Одни что-то сверлят, другие вытачивают, третьи, стоя на коленях и прикрыв лицо щитком, приваривают одну к другой замысловатые детали.
Позже я узнал, откуда взялся этот «дирижабль».
Строители сооружали дома, склады, дороги, школу, клуб, магазины, столовые, бетонный завод, железнодорожную ветку… Со строительством мастерской произошла заминка.
У склада стояли станки, сварочные аппараты. Прибыли мастера. Но как же быть с помещением?
Начальник механического цеха Семен Васильевич Правдин то и дело заходил к директору.
— Нашел я вам помещение, — обрадовал наконец директор Правдина. — Восемьсот квадратных метров, хоть в футбол играй.
— Наверное, далеко где-нибудь, — предположил Правдин.
— Зачем далеко? У самого управления и поставим.
— Кто поставит? — в недоумении спросил Семен Васильевич.
— Вы, конечно, — ответил директор.
— Да что ставить-то?
Иван Александрович вынул из стола какие-то чертежи, инструкцию и протянул Правдину.
Семену Васильевичу сразу же бросился в глаза яркий рисунок на обложке: что-то большое, полукруглое. Вопросительно посмотрел на директора.
— Чему удивляешься? Надувной павильон. Производство ГДР.
— Когда начинать установку?
— Сейчас. Сегодня.
Бульдозером расчистили снег. Самосвалы привезли песок и бетонные блоки. Один к одному укладывали эти блоки на мерзлую землю и к выступающим из бетона деталям приваривали железо, шпильки с резьбой. Рядом поставили три вентилятора.
Несколько дней ушло на соединение трех огромных кусков специальной ткани и на крепление их к штырям фундамента. Пришлось повозиться и с тамбуром, имевшим две герметичные двери.
А на седьмой день с начала работ Семен Васильевич подошел к щитку и включил один за другим все три вентилятора. И прямо на глазах у всех бесформенная груда материи зашевелилась, распрямилась и приподнялась, как туша огромного, невиданного животного.
Потом делали бетонный пол, фундаменты под станки и, механизмы, стали завозить оборудование.
Сразу же за надувным павильоном — белое трехэтажное здание дирекции ГРЭС. На третьем этаже и находится комитет комсомола.
Саше Козлову, комсомольскому секретарю, скучать не приходится. Идут и идут к нему ребята. Спрашивают, рассказывают, о чем-то просят.
— Это еще что, — улыбается Саша. — Было время, что с самого утра толпа стояла.
Главные события развернулись на стройке после XXIV съезда партии. Стройку объявили ударно-комсомольской. Вот тогда-то и ринулись сюда ребята и девушки. Ежедневно с путевками приходило по пятьдесят, по сто человек. Всех нужно было разместить, работу дать. Поставить каждого на такое место, чтобы и ему интересно и делу польза.
Всего два года прошло, а здесь уже целый город. Назвали Новомичуринском потому, что по соседству, в деревеньке Мичуринке, родился великий преобразователь природы.
Целый день бродил я по стройке, по городу. Поднимался на самый верх огромного котла, стоял около турбогенераторов. Поднял голову, да так и не мог разглядеть, где кончаются уходящие вверх бетонные конструкции.
И везде: в цехах, общежитиях, на площадях и улицах — боевой призыв партии: «Ввести мощности на Рязанской ГРЭС!»
До отхода ночного автобуса на Москву оставалось еще более получаса, и я не спеша шагал к автостанции по главной улице Новомичуринска. Впереди, опоясанная ярко-красными огнями, возвышалась дымовая труба электростанции. По сторонам светящиеся витрины магазинов.
На одном из перекрестков большое красочное панно: на фоне устремившихся ввысь конструкций портреты знатных строителей.
Многие из фамилий знакомы мне по рассказам: бригадиры Туголуков, Макеев… И вдруг, чуть ли не в самом центре, увидел я знакомую, улыбающуюся физиономию. Простая русская фамилия: не то Воробьев, не то Воронин. «Ну конечно же, мой сосед по автобусу».
На автостанции слышны веселый говор, гитара. «Что это — проводы?» Место рядом долго пустует. Автобус уже тронулся, когда подошел высокий парень. Положил наверх тяжелый чемодан, сумку, расстегнул «молнию» болоньевой курточки. Было у него что-то общее с тем, вчерашним. Только этот и ростом выше, и старше несколько.