И уже в апреле 1918 года Совнарком издал два декрета: «О разработке торфяного топлива» и «О главном торфяном комитете».
Начальником Главторфа Республики Совнарком назначил Ивана Ивановича Радченко.
Иван Иванович приехал в Шатуру с женой и с семилетним сыном Алешей.
Еще в Москве, где до переезда в Шатуру проживала семья Радченко, Алеша стал ходить в школу. Учились в той школе все больше дети купцов и бывших царских чиновников. Алексея они били, щипали, называли «большевистским прихвостнем».
Однако Алеша от своих взглядов не отступал и как мог завоевывал сторонников.
12 декабря он записал в своем дневнике:
«А в школе теперь нашего полку прибыло. За большевиков теперь, кроме меня, стоят еще Боря-анархист и Тося-меньшевик. Это я их сагитировал!»
В Шатуре Алексею все было интересно. Целыми днями бродил он с новыми друзьями-товарищами по лесам и болотам.
Дневника же своего Алеша не забывал ни зимой ни летом. В первый же день нового, 1919 года он записал:
«На Шатуре на этот раз устроили елки, во всех связанных с нею деревнях тоже. Детям там выдали по большому ломтю настоящего ржаного хлеба и по два куска сахару, чему они были очень рады».
Такое уж трудное было то время. Белые в Крыму, на Кавказе. Интервенты — в Архангельске.
Здесь, в Шатуре, добыча торфа шла полным ходом. Рядом, на берегу большого озера, решили заложить и фундамент электрической станции. Одолеть врага можно было только тогда, когда есть у бойцов винтовки, пушки, снаряды. Изготовить все это должна была помочь энергия Шатуры.
По приказу Ленина стройку первой советской электростанции возглавил инженер Александр Васильевич Винтер.
Но электричество нужно было и самой шатурской стройке. Сооружались мастерские, водокачка. Без электроэнергии ни один станок с места не сдвинется.
Решили протянуть высоковольтную линию от «Электропередачи», от той самой подстанции в селе Зуево. Оттуда до Шатуры — сорок пять километров.
Строить линию Винтер поручил коммунисту Литвинову.
Был Литвинов невысок ростом и широк в плечах. Работать мог без устали. И хорошо знал электрическое дело. Рассказывали, что обучился он этому, когда еще был матросом и служил в плавучей мастерской на Балтике.
Вместе со знающими дело электриками Литвинов взял в свою бригаду и ученика Егора Астахова.
Рассказ 3
Про Егора Астахова и обыкновенных ос, которые спасли ему жизнь
На трассе новой высоковольтной линии дело сразу пошло ходко.
Вначале в одну ровную цепочку выстраивали вешки. Потом растягивали рулетку и через каждые шестьдесят метров вбивали кол.
За деревней Дылдино стеною встал строевой Клоповский лес. Чтобы вешки были видны, пришлось прорубать кусты, рубить вековые деревья. Уставали так, что к вечеру ничком валились в сани. Старик извозчик ворчал, подгоняя тощую кобыленку:
— Да нешто увезет она всех?
Рабочих кормили хорошо: на каждого три фунта хлеба, да еще приварок. Линию нужно было вводить как можно быстрее.
Разбили трассу, стали нанимать крестьян рубить просеку. Взрослые мужики валили деревья, двадцать девчат подчищали кусты да мелочь. Вот над этими-то девчатами и поставили старшим Астахова. Девчата молодые, веселые. Егор однажды прикрикнул на них, так они его тут же в снегу изваляли. Что с ними поделаешь?
Трассу вырубили — пришла бригада ямы копать и опоры ставить.
Егора Астахова с его другом Владимиром Лежневым Литвинов тоже послал в помощь установщикам. Только не по нутру пришлось Егору это дело: ребята из бригады больше наверху, на когтях работают, а они внизу копаются.
Как-то ночью, услышав, что лежащий рядом Лежнев не спит, Егор тихонько спросил у него:
— Ты на опору поднимался?
— Где там, — со вздохом ответил Владимир.
— Надо бы попробовать: вдруг пошлют, а мы не умеем.
— Не пошлют, у них своих верхолазов хватает.
— Я так не хочу, — сказал Егор. — Какие ж мы монтеры, если только на низу ворочаемся.
— Ладно, спи.
Отвернувшись, Владимир затих.