- А у нас сейчас первую машину пускают, - негромко сказал мой попутчик.
Дальше автобус шел не останавливаясь. Еще не добрались и до города Пронска, а небо впереди уже засветилось электрическим заревом.
- ГРЭС светит, - оживился сосед.
Чем ближе, тем больше огней. И наконец вот она! Огромные, ярко освещенные окна, бетонные переплеты вновь монтирующейся части здания, труба...
Наш "Икарус" идет мимо, к поселку. Вначале вдоль дороги рядами выстроились маленькие домики, затем, за большим и красивым магазином, засветились окна многоэтажных домов. И несмотря на то, что время позднее, скоро полночь, везде движутся люди, самосвалы, автобусы.
Останавливаемся. Выходим. Соседа окружает группа галдящих ребят, девушек. Он машет мне шляпой, и все они, взявшись под руки, уходят по асфальту широкой улицы.
Ушли уже и последние, запоздалые пассажиры, а я все стоял и осматривался: "Где же гостиница?"
- Загляните в третий подъезд вон того дома, - показал мне шофер нашего автобуса, - туда как-то заходили командировочные.
Никакой гостиницы ни в подъезде, ни во всем доме не оказалось. Но проходивший мимо парень в мохнатой шапке, узнав, в чем дело, сказал, порывшись в карманах:
- Пошли в двадцать третью. Там сегодня нет никого, а ключ подходит.
Квартира действительно оказалась свободной. Две комнаты, пять кроватей. Тепло, светло, горячая вода в ванной. О хозяевах напоминают тренировочные костюмы на вешалке да домашние туфли на ковриках у постелей. "Нет, это не землянка на "Бобрикстрое".
Выспался по-домашнему, а с утра отправился на ГРЭС.
Встретила она меня гулом и грохотом. Всего два дня назад начал отдавать энергию в единую электрическую сеть Центра турбогенератор № 1. Сегодня будут раскручивать вторую машину. Заканчивается монтаж третьего блока.
Рядом с главным корпусом, между рельсами разбежавшихся железнодорожных путей, - монтажные площадки. Трубы прямые, трубы согнутые, трубы тонкие и толстые. Сто двадцать железнодорожных платформ одних только труб! Молодые ребята подгоняют краны, цепляют подготовленные пучки труб, раскладывают, приваривают...
- Сборка узлов четвертого котла, - объясняет бригадир.
- Одного котла? - с недоумением смотрю я на составы с металлом.
- А вы как думали? Да этот котел только за одни сутки сто двадцать вагонов угля съест.
Около здания ГРЭС - дымовая труба. 320 метров ее высота! Представьте себе - 320 метров, взметнувшиеся в небо!
- А где у вас комсомольский штаб? - спросил я у бригадира.
- Вон там, - махнул он рукой.
Обходя штабели кирпича, пробираясь между вагончиками строителей, наткнулся я на непонятное сооружение. Не то гигантская палатка с выпуклыми боками, не то дирижабль, вот-вот готовый взмыть вверх.
Подошел. Постоял у гудящего вентилятора, который гнал воздух внутрь через дыру в матерчатой боковине. Потом открыл тяжелую железную дверь.
Под куполообразным верхом разместился целый механический цех. Станки, панели с приборами, различные аппараты.
И здесь работают молодые ребята. Одни что-то сверлят, другие вытачивают, третьи, стоя на коленях и прикрыв лицо щитком, приваривают одну к другой замысловатые детали.
Позже я узнал, откуда взялся этот "дирижабль".
Строители сооружали дома, склады, дороги, школу, клуб, магазины, столовые, бетонный завод, железнодорожную ветку... Со строительством мастерской произошла заминка.
У склада стояли станки, сварочные аппараты. Прибыли мастера. Но как же быть с помещением?
Начальник механического цеха Семен Васильевич Правдин то и дело заходил к директору.
- Нашел я вам помещение, - обрадовал наконец директор Правдина. Восемьсот квадратных метров, хоть в футбол играй.
- Наверное, далеко где-нибудь, - предположил Правдин.
- Зачем далеко? У самого управления и поставим.
- Кто поставит? - в недоумении спросил Семен Васильевич.
- Вы, конечно, - ответил директор.
- Да что ставить-то?
Иван Александрович вынул из стола какие-то чертежи, инструкцию и протянул Правдину.
Семену Васильевичу сразу же бросился в глаза яркий рисунок на обложке: что-то большое, полукруглое. Вопросительно посмотрел на директора.
- Чему удивляешься? Надувной павильон. Производство ГДР.
- Когда начинать установку?
- Сейчас. Сегодня.
Бульдозером расчистили снег. Самосвалы привезли песок и бетонные блоки. Один к одному укладывали эти блоки на мерзлую землю и к выступающим из бетона деталям приваривали железо, шпильки с резьбой. Рядом поставили три вентилятора.
Несколько дней ушло на соединение трех огромных кусков специальной ткани и на крепление их к штырям фундамента. Пришлось повозиться и с тамбуром, имевшим две герметичные двери.
А на седьмой день с начала работ Семен Васильевич подошел к щитку и включил один за другим все три вентилятора. И прямо на глазах у всех бесформенная груда материи зашевелилась, распрямилась и приподнялась, как туша огромного, невиданного животного.
Потом делали бетонный пол, фундаменты под станки и механизмы, стали завозить оборудование.
Сразу же за надувным павильоном - белое трехэтажное здание дирекции ГРЭС. На третьем этаже и находится комитет комсомола.
Саше Козлову, комсомольскому секретарю, скучать не приходится. Идут и идут к нему ребята. Спрашивают, рассказывают, о чем-то просят.
- Это еще что, - улыбается Саша. - Было время, что с самого утра толпа стояла.
Главные события развернулись на стройке после XXIV съезда партии. Стройку объявили ударно-комсомольской. Вот тогда-то и ринулись сюда ребята и девушки. Ежедневно с путевками приходило по пятьдесят, по сто человек. Всех нужно было разместить, работу дать. Поставить каждого на такое место, чтобы и ему интересно и делу польза.
Всего два года прошло, а здесь уже целый город. Назвали Новомичуринском потому, что по соседству, в дереверьне Мичуринке, родился великий преобразователь природы.
Целый день бродил я по стройке, по городу. Поднимался на самый верх огромного котла, стоял около турбогенераторов. Поднял голову, да так и не мог разглядеть, где кончаются уходящие вверх бетонные конструкции.
И везде: в цехах, общежитиях, на площадях и улицах - боевой призыв партии: "Ввести мощности на Рязанской ГРЭС!"
До отхода ночного автобуса на Москву оставалось еще более получаса, и я не спеша шагал к автостанции по главной улице Новомичуринска. Впереди, опоясанная ярко-красными огнями, возвышалась дымовая труба электростанции. По сторонам светящиеся витрины магазинов.
На одном из перекрестков большое красочное панно: на фоне устремившихся ввысь конструкций портреты знатных строителей.
Многие из фамилий знакомы мне по рассказам: бригадиры Туголуков, Макеев... И вдруг, чуть ли не в самом центре, увидел я знакомую, улыбающуюся физиономию. Простая русская фамилия: не то Воробьев, не то Воронин. "Ну конечно же, мой сосед по автобусу".
На автостанции слышны веселый говор, гитара. "Что это - проводы?" Место рядом долго пустует. Автобус уже тронулся, когда подошел высокий парень. Положил наверх тяжелый чемодан, сумку, расстегнул "молнию" болоньевой курточки. Было у него что-то общее с тем, вчерашним. Только этот и ростом выше, и старше несколько.
- В отпуск? - спросил я у него.
Он утвердительно кивнул головой.
* * *
Первые две машины мощностью по триста тысяч киловатт пустили на ГРЭС в декабре 73-го. Энергия нового мощного электрического центра пришла на заводы, в рязанские совхозы и колхозы, устремилась к Москве.
В 74-м энергостроители ввели еще два агрегата такой же мощности. Первая очередь Рязанской ГРЭС вошла в строй действующих. За один только 1974 год ГРЭС выработала электроэнергии много больше, чем все электростанции России в 1920 году.
Именно тогда рязанским строителям, энергетикам и прислал письмо товарищ Л.И. Брежнев.