— А я не такая уж и тяжелая. Так что мне хватит.
— Светлана молодец. Не сдается, — прошептал на ухо Стаси Вася. — Ей говорят, что жить осталось не так много. Она все старается, надеется.
— На что? — также тихо спросила Стася.
— На чудо. Ей всего сорок. Умирать в этом возрасте рано.
— Мне казалось больше.
— Мне тоже. Работала на вредном производстве. Все себе посадила. Теперь из больниц не вылезает.
— А ты? Что у тебя? — спросила Стася.
— Ребра сломал. Легкое пробил. Теперь здесь гуляю. Жду когда все заживет, — ответил Вася.
— Меня пока из-за руки держат. Но обещают скоро выписать, — ответила Стася.
— Я через два дня уйду. У меня дочка из лагеря возвращается. Ее встречать надо.
— Это ведь опасно не закончить лечение.
— А что делать? Мне ее оставить не с кем, — ответил Вася. — Вот и наша очередь. Пойдем получим свою порцию уколов.
— Дамы, извините за беспокойство. Тася, пойдем гулять? А то мне одному скучно, — позвал ее Вася. — Врачи, говорят, что лежать нельзя. Нужно ходить. Составишь компанию?
— Иду, — согласилась Стася.
— Стася, как же… — попыталась возразить Лидия Евгеньевна.
— Никуда я вашу дочь не дену. Мы по коридору гуляем, — ответил Вася. — Представим, что мы на курорте и прогуливаемся по набережной во Франции.
— Когда-то я хотела побывать в Париже, — сказала Стася.
— На что там смотреть? Только не говори, что на Эльфовую башню. Железка, она и в Африке железка, — ответил Вася. Он взял ее под руку.
— А ты был во Франции?
— Был. Я много где был. В свое время половину Европы объездил, но родимой речке лучше ничего не видел.
— Я этого больше не увижу.
— Ты можешь почувствовать. Так что зря расстраиваешься. Можешь попробовать эту жизнь на вкус. Можешь ее услышать, — ответил Вася.
— Гуляете? — услышала Стася знакомый голос.
— Как велели Маргарита Борисовна. Делаем вид, что мы на бродвеи.
— Вроде недавно были во Франции, — заметила Стася тихо смеясь.
— А чего нам стоит погулять по бродвею? Это наше развлечение.
— Гуляйте. Это полезно, — сказала Маргарита Борисовна. Стася с трудом узнала ее по голосу. В тот раз она разговаривала сухо. Сейчас была довольной.
— Мама не выглядывает из палаты? — спросила Стася.
— Она сидит в коридоре и с неодобрением смотрит на нас, — ответил Вася. — Чувствую себя преступником, которого разыскивает милиция. Нет, она похожа на нашу консьержку из общежития, которая долго вглядывалась в лицо и фотографию из студенческого. Как будто мы хотели не в комнату попасть, а закардон уехать, при это утащив с собой важные государственные тайны.
— Мама за меня переживает.
— Я бы тоже переживал. Когда беда случается с близким человеком, то это сложно принять. Хочется, чтоб ему было хорошо, а еще лучше, чтоб совсем выздоровел. Но не всегда это случается. Здесь нам нужно повернуть.
— Мы так быстро прошли коридор?
— В хорошей компании время всегда незаметно пролетает, — ответил Вася.
— Вы прям философ.
— Нет, психолог, филолог. Но давно не работаю по специальностям.
— Почему?
— Потому что хочу, чтоб моя малышка ела не пустые щи с макаронами, но еще в доме чтоб мясо было и фрукты. Я одно время в Питере работал. Но потом попал под сокращение. Потом беда с женой случилось. В итоге я уехал оттуда к себе на родину. Там квартиру сдаю. Здесь в материнской живу. Девчушка моя в школу местную ходит. Работу нашел. Завод реконструируем. Крышу перекрывали. Ну я и навернулся. Неудачно упал.
— Психолог, который кроет крышу — это сильно.
— Ой, чего только в этой жизни не бывает!
— Тут я согласна. В жизни все может случиться, — ответила Стася.
— Главное подстраиваться успевать под изменения. Своего шанса не опускать. Особенно, который прям в руки идет.
— И о чем это?
— Просто так, — ответил Вася.
— Мам, может ты пораньше домой пойдешь? — спросила ее Стася.
— Мешаюсь?
— Нет. Но…
— Опять с этим мужиком гулять будешь? — недовольно спросила она.
— Возможно. С ним интересно.
— Я с работы уйду. Тебя нельзя одну оставлять, — сказала Лидия Евгеньевна.
— Почему?
— А ты не понимаешь? Как ты можешь теперь одна жить?
— Мам, давай об этом завтра поговорим, — попросила Стася. — Иди лучше домой. Отдохни. Я не пропаду.
— Что-то я в этом не уверена, — вздохнула Лидия Евгеньевна. — Ладно, завтра обязательно приду.
— Хорошо, — согласилась Стася. Она хотела причесать волосы, потом вспомнила, что их пришлось остричь, когда накладывали швы на голову. Теперь на голове красовался короткий ежик волос. Сразу стало грустно.