— Это ты сейчас к чему?
— К тому, что ты не видишь других вариантов, кроме тех, что сама себе придумала.
— Только не говори, что по ночам не спал и думал как вернуть, — нервно сказала Стася.
— Наши с тобой встречи вспоминал. Да не важно все это. Для тебя это ерунда. Ладно, Стася, не болей. Тебе помощь нужна?
— Нет. Я сама.
— Независимая кошка, которая испугалась, когда ее захотел кто-то приручить.
— Мы слишком разные.
— Не думаю. Просто кто-то слишком боится. В любом случае телефон я тебе свой оставил. Понадобиться помощь, по старой дружбе, обращайся.
Пес влетел в дом. Лег около ног Стаси. Она заставила себя подняться. Нужно было закрыть дверь. Привет из прошлого. Очередной привет, который заставлял задуматься. Она все время думала, что поступила тогда правильно. Теперь же возникли сомнения.
Резиновые галоши на теплые шерстяные носки. Куртка. Шапка. Первая попавшаяся. Какая разница? Октябрьская прохлада легла мелкой изморосью на щеки. Она напоминала слезы. Стася так и замерла около дома. Пес сел рядом. И где болтался, когда Мирон пришел? Чувствует вину, что пока его не было в дом чужак вошел. А может он принял Мирона за своего человека?
— Что делаешь?
— Наверное плачу, — ответила Стася.
— Я к тебе в гости с цветами и тортом, а ты слезы льешь. Или это радости, что я пришел?
— Слишком много чести, — огрызнулась Стася.
— Не злись, Тася. Правда, было много дел, которые требовали моего участия. Дочку нужно было в школу собрать. Потом…
— Вася, давай не будем, — стирая капли дождя с лица, ответила она. — Странный у меня пес. Ко мне тут чужие заходят, а он даже не шевелится.
— Может ему гости нравятся?
— Может быть, — согласилась Стася.
— Чай пить будем или на порог не пустишь?
— Я пройтись хотела.
— Куда? Под дождем?
— Не знаю. До колонки хожу спокойно.
— Тася, мы с тобой еще погуляем, когда погода будет позволять, — пообещал Вася.
— Не надо. Я…
— Надо, — ответил Вася. — Ладно, испугался. Мне впервые за три года кто-то серьезно понравился. Надо было подумать.
— И чего надумал?
— Что надо нам с тобой чай с тортиком попить, — ответил Вася.
— Пойдем чай с тортиком пить, — решилась Стася. — Можешь чайник поставить?
— Не проблема. Это тебе, — он протянул ей розы.
— Зачем?
— Как-то не принято без цветов приходить, — ответил Вася. Острые шипы, мягкие лепестки.
— Какого они цвета?
— Желтого.
— Говорят, что желтый — это цвет разлуки.
— Может разлуки с прошлой жизнью?
— А что впереди? — спросила его Стася.
— Впереди, что сами напишем, то и будет, — ответил Вася.
— У меня плохо получается писать истории. Пыталась счастье написать, а ничего не получилось. Одни ошибки на каждом шагу. Уже не знаю, что делать.
— А сейчас ты несчастлива?
— Думала, что счастье нашла. Наверное это глупо, но когда я перестала чего-то искать, ждать, успокоилась, смирилась со своей жизнью, то больше не чувствовала себя несчастной. А теперь…
— Случилось чего-то? — спросил ее Вася.
— Меня нашел человек, от которого я из Москвы сбежала, — ответила Стася. — Я тебе про него рассказывала.
— Я помню.
— Мне кажется, что он меня любил, а я этого не поняла. Глупая кошка, которая боялась потерять свободу.
— Никакая ты не кошка. Просто не встретила тогда своего человека. Поняла это и ушла. А он обиделся, — ответил Вася.
— Он прав. Я тогда испугалась. Испугалась, что сгорю в той страсти, которая была между нами. Она выматывала. Я всегда думала, что любовь должна силы придавать, а тогда я больше отдавала, чем получала. Мне это нравилось, но я испугалась, — сказала Стася, проводя пальцами по лепесткам розы. — Все это напоминало вот эти цветы. С одной стороны — мягкость, а с другой стороны были колючие шипы. Что-то меня не туда занесло. Как твоя дочка?
— С моей дочкой все хорошо. В школе сейчас. Давай лучше о нас поговорим.
— А чего о нас говорить? Общались, дружили. Можем и дальше дружить, — ответила Стася.
— Я думаю, что можно и не только дружить.
— Зачем? Тебе надо дочку поднимать. Ты боишься, что никто не сможет родную мать заменить ей, поэтому и не рассматриваешь никого в качестве жены. Любовницей твоей быть? У меня нет желания. Во-первых, секс не так сильно меня интересует. Я в этом плане довольно холодный человек. Во-вторых, это связано с неудобствами. Я не могу приезжать к тебе, потому что у тебя девочка подрастает и не надо ей видеть, как папа женщин меняет. А то нарушится представление о семье. А здесь домик маленький. И на дому я не принимаю.