Мне случалось слышать в то время от разных людей после этого выступления А. Фадеева: только художник с глубокой душой может так самокритично выступать перед читателями, несмотря на большой, подлинно всенародный успех романа «Молодая гвардия». Государственная премия первой степени, достойно увенчавшая роман в 1946 году, выдвинула его в первый ряд как самую знаменитую книгу года. Каждый выступавший тогда на литературные темы, особенно в комсомольской аудитории или вообще среди молодежи, обязательно встречался с самыми заинтересованными вопросами о романе «Молодая гвардия» и его авторе. Роман скоро стал всемирно известным. За сравнительно короткий срок о романе «Молодая гвардия» было столько сказано добрых и восторженных слов, было написано столько заслуженных и глубоко проблемных статей о бессмертных героях «Молодой гвардии», столько читательских конференций и радиопередач прошло об этом романе, успех которого можно было сравнить с сияющей звездой первой величины. И вдруг статья в газете «Культура и жизнь» с абсолютной определенностью заявила, что отмеченный премией первой степени роман «Молодая гвардия» представляет собой, оказывается, далеко не завершенное произведение, которое, страдая недостатками идейного характера, нуждается в серьезной переработке. Все были ошеломлены. Как? В романе «Молодая гвардия» недостаточно показано руководство партии комсомольской подпольной организацией в борьбе против немецко-фашистских оккупантов? Но ведь все, что молодогвардейцы делают для борьбы с врагами, все их думы, героическое бесстрашие и упорство — все вдохновлено великими идеями партии, все от нее воспринято, ею воспитано!.. Вчерашние школьники, очутившись в страшном кольце вражеского окружения, понятно же, не имели возможности пойти, например, в райком партии или вообще в одну из местных партийных организаций, чтобы получить указания, как теперь жить, что делать, — ведь все ушло в подполье! Кто не знал тогда, в самый разгар Великой Отечественной войны, как тысячи бойцов или партизан на фронте всегда среди опасностей и абсолютно непредвиденных обстоятельств действовали правильно, партийно. Им ведь невозможно было, постучав, отворить дверь в райком партии и в сосредоточенной тишине комнаты рассказать о своей заботе и выслушать добрый и нужный совет руководящего товарища — ведь это же все было для нормального, мирного времени! Представлять же руководство партии только так однотипно и прямолинейно — пришел и получил руководящее указание — это значит произвольно сужать те многообразные связи и методы руководства, которыми обладает наша партия.
В своей статье в «Правде» Александр Фадеев, под свежим и чрезвычайно сильным впечатлением всего виденного и слышанного в Краснодоне, писал главным образом о подвиге членов подпольной комсомольской группы «Молодая гвардия». При этом писатель подчеркивал, что для работы над романом он был непосредственно «организован» ЦК ВЛКСМ, которому раньше всего стала известна история молодогвардейского подполья и имена его героев, павших за свободу и счастье нашей родины. Роман «Молодая гвардия» заканчивается перечислением имен пятидесяти шести героев комсомольцев, которые переписал Александр Фадеев с граней временного деревянного обелиска, поставленного на братской могиле юных героев. О них, пятидесяти шести замученных фашистскими злодеями, говорил весь Краснодон — и, естественно, прежде всего о них и узнал Александр Фадеев, к ним и было устремлено все его творческое воображение. «Без преувеличения могу сказать, что писал я о героях Краснодона с большой любовью, отдал роману много крови сердца», — говорил он в своем выступлении перед читателями — студентами московских вузов в 1946 году («За тридцать лет», «Советский писатель», 1957, стр. 929).