Ракета завибрировала, иллюминаторы слева и справа от нас отражали яркое мерцание снаружи: там что-то происходило. Огромный иллюминатор напротив наших кресел в большей степени транслировал нам звездное небо. Уже окончательно стемнело, и только силуэты шапок гор можно было с трудом разглядеть в самом низу большого прямоугольника стекла.
– Проверка готовности экипажа, – прозвучало в наушниках.
– Осто готов, – с напряжением ответил механик.
– Онна готова, – констатировала девушка-биолог.
– Арн готов, – некая гордость и радость была в моих словах.
– Дорогие друзья, корабль заканчивает предполетную подготовку, готовность десять минут, – отточенной фразой завершил перекличку командир корабля.
Нас учили говорить кратко и только по делу, поэтому большую часть времени в эфире от членов экипажа была тишина, только переговоры центра управления и капитана корабля были нашим радио на это короткое время до и во время старта.
– Готовность одна минута.
– Ключ на старт.
– Есть ключ на старт, – отвечает командир.
– Отвод воздушного клапана.
– Включение системы записи полета.
Все эти фразы звучали для меня как какое-то волшебство, как что-то недоступное для всего человечества. Мне казалось, что я испытывал такое же волнение, как первый человек, отправленный в космос, и был готов принять на себя все перегрузки, лишь бы наша миссия удалась. Волнение плавно перетекало в невероятное спокойствие и снова накрывало волной. Эти два чувства сменяли друг друга, как мне казалось, целую вечность.
– Земля-борт, – раздались громкие звуки, скрежет и свист.
– Запуск ионнных двигателей, – вибрация была невероятной силы, казалось, что наша ракета это один большой отбойный молоток.
– Пуск ионных двигателей!
В чём бы я себя ни уверял, но именно в этот момент осознал на полном серьезе: обратной дороги нет. Казалось, я с кораблем единое целое, являюсь необходимой деталью, одной из самых важных.
– Предварительная, промежуточная, главная, подъем!
Внутри меня как будто что-то оборвалось, мне казалось, что рвались «нити», удерживающие меня на Земле – мои воспоминания, планы на следующий год, обещания увидеться со старыми друзьями. Но самая тонка нить осталась невредимой – нить, связывающая меня и Ю.
– Есть контакт подъема, – в этот момент наш командир, не отрывая руку от поручня кресла, поднял большой палец правой руки вверх. Не знаю, заметил ли еще кто-то из экипажа его жест. Я посмотрел сквозь стекло скафандра на лицо капитана – он улыбнулся.
Звезды, подобно брызгам белой краски на черном листе бумаги, были со всех сторон, в каждом из иллюминаторов. С набором скорости нашего летательного аппарата точки звезд превращались в небольшие полосы, затем, с увеличением скорости и высоты, полоски становились все длиннее. Мы летим на МКС!
В какой-то момент мне показалось, что кто-то из экипажа о чем-то пошутил, но я не мог заострять на подобных вещах внимания, ведь я был той самой необходимой деталью корабля, был его частью.
Над нами находилось табло с указанием курса и возможных корректировок маршрута. Перед нами – колоссальное количество кнопок и тумблеров, расположенных на столах-консолях. Какие-то из этих кнопок мигали белым цветом, какие-то горели синим и красным, а где-то иногда вспыхивали яркие зеленые лампочки. На большом мониторе посередине стола высвечивалась информация об отдалении нашей ракеты от планеты. «Мезосфера» – высвечивалось в правом верхнем углу, а по центру изображался наш летательный аппарат. Он как бы был поделен на части, каждая из которых была раскрашена в свой цвет. Самая верхняя часть, где находились все мы – зеленая, далее – «ствол» ракеты, который горел белым, блок с двигателями был синим. Все это отображалось на черном фоне.
Сама кабина, где находился экипаж, небольшая, но довольно просторная. Бело-серый цвет стен действовал как-то успокаивающе.
На табло загорелась надпись «Экзосфера».
– Сброс двигателей, – описал своё действие командир. Щелкнул тумблером, нажал несколько кнопок, раздался громкий стук, корабль немного затрясло, а потом на мониторе синий сектор с двигателями погас.
– Сброс несущей конструкции, – вторая команда подразумевала под собой отстыковку «ствола». На консоли остался лишь зелёный блок.
– Ну что, друзья, как в кино теперь, летим на космическую станцию на маленьком автономном корабле, – пошутил капитан.
– Станция, прием. Говорит капитан космического корабля 1С22К, подлетаем к станции. Запрос на корректировку курса.
– 1С22К, прием. Говорит станция, запрос на корректировку курса разрешаем.