Они одновременно перестали молчать и сидели с широко распахнутыми глазами.
– Мы всё понимаем, мы виноваты перед тобой. Очень сильно. Но не нужно употреблять в речи бранные слова – уверенным голосом говорит отец мамы, сжимая руку «Бабушки»
– Как хочу, так и разговариваю. Вы этого заслуживаете – фыркаю я, опираясь локтями о стол.
– Сайли…-хочет что-то сказать моя распрекрасная бабуля.
– Месси! – перебиваю я её.
– Извини. Месси, мы очень по тебе скучали и волновались. Мы часто звонили и присылали подарки. Так и знала, что этот Чарли не рассказывал тебе об этом. Он нас никогда не уважал.
Она что, совсем рехнулась? Она смеет наговаривать на папу?!
– Я не желала принимать ваши подачки. Мне нужны были любящие бабушка и дедушка, а не подарки и звонки раз в год от совершенно чужих для меня пожилых людей. Папа всё мне рассказывал, и не смейте его в чём-то обвинять! – Я совершенно неприлично тычу в них пальцем, но мне плевать. Я просто на грани. Я поражена их наглостью!
– Прости нас, пожалуйста. Мы хотим искупить вину, ведь ты наша единственная внучка – просит мать моей мамы.
Все имеют право на ошибки и на второй шанс, но я не могу им его дать. Может я и слишком резка с ними, но они не лучше. Почему они появились так поздно? К тому же наглым образом смеют сказать, что им было тяжело пережить смерть мамы. Они были взрослыми людьми, а я ребёнком! Если бы они не были такими эгоистами, то я бы и смогла их простить, но я не могу. Они слишком сильно меня обидели. Они бросили меня, и папа справлялся со всем один. Только папа, и ещё Элис, только они моя семья.
– Искупить вину? Каким же это образом? – я вскидываю брови.
Хочу узнать, что они мне ответят, ну а потом уж они получат огромную порцию моего гнева.
– Мы предлагаем тебе переехать в Лондон. Ты бы жила с нами и образование там достойное. Здесь в Чикаго ты совсем одна, не представляю, как Чарли отпустил тебя одну – она качает головой, а «дедушка» лишь вздыхает.
Они что, издеваются? Забрать хотят, меня в Англию?
Я взрываюсь.
– Вы это серьёзно? – я тычу пальцем в каждого по очереди и начинаю хохотать, как ненормальная. Они смотрят на меня, вздыхая и переглядываясь.
– Почему бы и нет. Мы так виноваты и столько упустили – снова подает голос «дедушка».
– Десять лет! – почт и кричу я.
– Нужно было нам опомниться раньше, как же воспитал тебя Чарли! – она ахает и качает головой.
Вот же зараза! Она кем себя возомнила? Это я-то плохо воспитана? Я? Мне плевать, что они старшие и мои кровные родственники, но я ни дам в обиду, ни себя, ни отца.
– Просто блеск! – я вскакиваю со стула, и упираюсь ладонями о стол – Знаете, что? Мой отец прекрасно меня воспитал, он один занимался мной, пока вы, вдали от меня, якобы оправлялись после смерти мамы. Вы хоть раз подумали, каково было отцу? Да, ясное дело, может, и вы волновались по правде. Только вот не смейте говорить что-то плохое про отца! На него взвалилось столько всего. Мама, его жена, умерла. Он остался один и воспитывал меня сам. Папа отдавал мне всё, что только мог. Ему пришлось пахать без выходных, ради большего заработка, чтобы у меня было лучшее детство. Он делал ради меня всё, а вы? Что сделали вы!?
– Мы ведь пытаемся всё исправить…
– Уже слишком поздно – на моих глазах наворачиваются слёзы, которые я уже долго сдерживала, сжав губы, я продолжаю – Может, я и груба, но по-другому я с вами не могу. Вы для меня чужие люди. Мои бабушка и дедушка умерли для меня тогда, когда перестали интересоваться мной, своей единственной, но видимо ненужной внучкой. Десять лет. Вы не появлялись десять лет! И что вы думали, что можете вот так свалиться, как снег на голову, и я прыгну к вам в объятия? Ни за что! Уж, простите, что вас не устраивает внучка, которую вы же сами и бросили! – я ударяю кулаком по столу, и они вздрагивают.
– Прости – бабушка плачет.
Мне становится жаль её, но они сами виноваты. Теперь, я уже выросла, они были мне нужны тогда, когда мамы не стало. Только всё сложилось по-другому. Я не могу их любить или постараться, потому что для меня это чужие мужчина и женщина.
– Может, и прощу, но не могу вас видеть и общаться. Просто не могу – у меня нет сил, и эти слова буквально произношу на последнем дыхании. Слёзы льются градом от обиды. Зачем они приехали? Только всё сделали хуже.
– Месси, внучка, неужели ты никогда не будешь поддерживать с нами связь?– встревает дедушка, смотря на меня отчаянными глазами.
– Прошло слишком много времени, я уже давно привыкла жить без вас, извините – я вздыхаю и, разворачиваясь, ухожу.