– Наверное, это был её сын или муж, мы не знаем, но она явно до сих пор не смогла с этим свыкнуться – вдруг говорит Дейв, понимая, что я смотрю именно на эту женщину.
– Это так грустно – выдавливаю я дрожащим голосом.
– Знаю, знаю…– шепчет Дейв, прижимая меня к себе сильнее, и целует меня в макушку.
Я продолжаю смотреть на эту женщину. Она утирает слёзы и кладёт на мемориал цветы, тяжело вздохнув, она поворачивается и уходит. Каково же ей сейчас, боюсь представить. Я сама прошла через такое и, наверное, могу понять её боль, хотя и совершенно её не знаю. Вспоминаю, как оторвала мамино любимое ожерелье, я хотела просто его примерить, но когда снимала, то цепочка разорвалась и камушки полетели во все стороны
– Что происходит, Сайли? – мамин тревожный голос заставляет дрожать меня сильнее. Я лихорадочно собираю разлетевшиеся камушки.
– Мам, я…я не специально – заикаясь проговариваю я, не переставая хныкать.
– Моё ожерелье! – ахает мама – Это подарок твоего отца.
– Прости, мама, я не специально – я зажмуриваюсь и продолжаю плакать.
– Ничего страшного, не плачь, милая. Это всего лишь украшение – мама прижимает меня к себе и утирает мои слёзы. Тогда я в сотый раз убедилась, что она самая добрая и лучшая мама на свете.
Придавшись воспоминаниям меня бросает в дрожь. Перед глазами лицо улыбающейся мамы. Я зажмуриваюсь и трясу головой.
– Месси? – голос Дейва обеспокоен. Он оборачивает меня к себе лицом – Всё в порядке?
– Уже да – медленно говорю я, потирая висок. Голова начинает кружиться, поэтому я крепче держусь за Дейва – Давай поедем дальше.
Дейв кивает мне в ответ, и мы идём к дороге, чтобы поймать такси. Я не стала возражать, потому сейчас мне всё равно, да и до остановки идти долго, а в машине, я надеюсь, мне станет лучше.
Глава 62
Месси
– Здесь столько всего! – восторгу нет предела. Бродвей самая яркая и независимая улица из всех, что я когда-либо видела. Сотни магазинов, кафе и, конечно же, знаменитые театры. Обращаю внимание на уличных артистов, вокруг которых скапливается толпа, награждая их овациями. Музыка действительно неплохая.
– В этом театре сегодня премьера – Дейв одновременно смотрит в телефон и указывает на один из театров на углу. На здании огромная и светящаяся вывеска, которая так и манит заглянуть на представление.
– Мы пойдём? – с надеждой спрашиваю я.
– Конечно – он крепче сжимает мою руку и целует в щёку – приехать в Нью-Йорк и не побывать в театре на Бродвее – это преступление.
– Определённо – соглашаюсь я, издавая восторженный визг.
Внутри театр прекрасен. Своенравный дизайн. Смешанный стиль классики и модернизма завораживает. Мы отдаём вещи в гардероб и проходим к кассе. Билеты оказались приемлемыми по ценам, ну и не дорого и не дёшево. Один билет пятьдесят долларов, но мне не жаль денег, ведь я их заработала сама. Деньги отца на спектакль я бы тратить не стала. Дейву я не позволила платить за меня. Гостиницу мы оплатили пополам, а вот ужин в кафе он грозится оплатить сам, так что за театр я буду платить сама. Можно сказать, мы спустим все деньги, которые привезли, но нам это не важно. Приедем домой, я вернусь с выходных на работу и Дейв тоже, поэтому всё будет в норме, к тому же мне понадобятся деньги лишь на питание. Папа уже успел оплатить общежитие. Стипендия! Еще ведь есть и она, так что, думаю, всё будет в норме, и сейчас можно отдохнуть по полной программе.
Спектакль принёс нам бурю эмоций.
– Ты видел, какая игра актёров!? – я не перестаю восхищаться всю дорогу, пока мы выбирали кафе – Боже, они безумно талантливы!
– Не могу с тобой не согласиться. А этот сюжет? – он вскидывает руки, округляя глаза от нахлынувших эмоций.
– Да, он невероятен! – я беспрестанно улыбаюсь, не отрывая взгляда от Бродвея. Вся улица утопает в огнях. На улице зима, но музыкантам это не помеха. Софиты уличных фонарей отражаются на зданиях, переливаясь в разные цвета. На улицу уже опустилась темнота. Мы, наконец, выбрали кафе.
Выбрали столик в самом конце у окна.
– Я начал уже замерзать, хорошо, что мы быстро определились с кафе – Дейв садится напротив меня, и, вздрагивая, потирает ладони, пытаясь их согреть. Его нос красный от холода и губы синие. Он выглядит, как невинный маленький ребёнок, который заигрался с ребятами в снежки. Я, представляя это, невольно хихикаю.
– Что? – он хмурит брови в непонимании.
– Нет. Ничего – я хитро улыбаюсь, и утыкаюсь в рядом лежащее меню.
– Что, на моей голове паук, или что-то такое? – он хватается за голову и качает ею в стороны.