Впереди земля снова спускалась вниз, она мчалась по ней, ветер струился в ее мех. Узкий проход между деревьями дал ей шанс набрать скорость. Она сильнее прижалась к земле и пошла по проходу, когда он превратился в канал, земля поднималась с обеих сторон, когда она уходила все глубже. Под ее шкурой вспыхнула паника. Воины умело довели её до этой дороги, как патруль загоняет кролика в дупло. Она слышала позади себя лапы и боролась с отчаянием, когда увидела крутой скальный вал, преграждающий конец глубокой канавы, в которую они ее загнали. Она остановилась перед ним и повернулась, прижав уши и оскалив зубы. Ей придется драться.
Выпустив когти, она пристально посмотрела на преследователей, когда они остановились. Кровь заревела у нее в ушах, когда она увидела, как они переглянулись. Видел, как они молча обсуждают, как они будут атаковать. Она собралась, стараясь не дрожать.
Краснохвост какое—то время смотрел на нее, затем бросился к ней.
Она пригнулась, ожидая удар когтей, но вместо этого воин неуклюже врезался в неё. Его голова ударилась о ее голову, заставив ее пошатнуться. Она вздрогнула, перед ней вспыхнули звезды. Она никогда не училась этому боевому приему.
Что он делал?
Сбитая с толку, она стряхнула боль, ее шкура скользнула по втулке, когда она увидела, что Скопа бросилась, а затем прыгнула. Ледошёрстка присела, когда кот неуклюже приземлился ей на спину. Она приготовилась к укусу, но ничего не произошло. Вместо этого Скопа покачнулась, пытаясь балансировать на ветке, затем соскользнул и приземлился на землю рядом с ней.
Ледошёрстка попятилась. Были ли они когда—нибудь воинами? Она моргнула, гадая, что они будут делать дальше. Надежда закипела в ее груди. Если это была их идея борьбы, она всё же могла сбежать.
Скопа с недоумением вскочила на лапы.
Краснохвост пожал плечами.
Червехвост презрительно фыркнул.
— Дай мне попробовать, — Ледошёрстка не могла поверить своим глазам. Серый полосатый кот спокойно шел к ней. Она подумала, стоит ли нанести удар, но он казался настолько спокойным, что она сдерживалась. Вместо этого она наблюдала, как он остановился рядом с ней и прижался головой к ее боку. Он начал толкаться, толкался, пока ее лапы не заскользили по земле, и он не прижимал ее к каменной скале. Она не сопротивлялась. Она была слишком сбита с толку. Не было смысла начинать драку.
— Работает? — крикнул Червехвост остальным, прижимая ее к камню.
— Нет, — Скопа села.
Краснохвост нахмурился. — Может, ей нужно поспать.
Ледошёрстка вывернулась и огляделась на воинов Сумрачного леса. — Что во имя Звёздного племени ты пытаешься сделать?
У Червехвоста дернулись уши.
— Мы пытаемся овладеть твоим телом, мышеголовая.
Ледошёрстка моргнула. — Ты что?
— Как Уголёк делал с Ежевичной Звездой, — пояснила Скопа.
Ледошёрстка подавила мурлыканье, удивившись, что в этом месте все может быть смешно. Казалось, у этих воинов головы набиты чертополохом. Неужели они думали, что именно так Уголёк украл тело Ежевичной Звезды? Она даже не знала, как начать объяснять, что ее тела на самом деле здесь не было — оно крепко спало в живом мире. — Ты не можешь просто войти в мое тело, как в берлогу.
Краснохвост склонил голову набок.
— Почему нет? Мы проделали ритуал.
— Ритуал? — Ледошёрстка уставился на него.
— Уголёк сказал нам, что мы сможем делать это, если соблюдим ритуал, — пояснил Краснохвост.
— Какой ритуал? — Ледошёрстка хотела знать, что именно Уголёк сказал этим воинам.
— Нам пришлось вытащить три наших уса, — пояснил Червехвост. — Тогда надо было закрыть глаза и подождать, пока он отнесет их к преграде, перекрывающей Звёздное племя, и закопает.
Краснохвост прищурился. — Он сказал, что с помощью ритуала он получил достаточно силы, чтобы захватить живую кошку.
Ледошёрстка искала его взгляд.
— И вы ему поверили?
Скопа кивнула.
— Мы попробовали, как только услышали, что в Сумрачном лесу есть живые кошки, — сказала она Ледошёрстке. — Это значило, что теперь мы сможем овладеть твоим телом, — она снова выглядела озадаченной. — Но это не работает.
Краснохвост нахмурился.
— Возможно, Уголёк должен быть здесь, чтобы это сработало, — размышлял он.
Ледошёрстка подавила фырканье.
«Мое тело тоже должно быть здесь, чтобы оно работало», — подумала она весело. И все же ей было жалко этих кошек. Они попались на смехотворную ложь Уголька. Но разве ее собственное племя не попалось?